Дело Аляски Сандерс
Шрифт:
Помянутая миссис Майерс явно смутилась; муж ее, судя по всему, не понимал, в чем дело.
– А почему мы должны сидеть дома? – спросил он.
– Ваша жена сказала, что вы заболели, – Аляска прекрасно понимала, что происходит. – С виду вам гораздо лучше, я рада, что вы так быстро выздоровели.
Миссис Майерс побагровела. Тут окошко кассы освободилось, и Донна Сандерс, недолго думая, положила конец неудобной ситуации.
– Аляска, наша очередь. Хорошего вам вечера! – и потащила дочь за руку к кассе.
– Мама, она мне наврала! – негодовала Аляска.
– Вижу, дорогая.
– Ну почему она так? Я прекрасно присматриваю за ее детьми.
–
Донна Сандерс отлично понимала, почему миссис Майерс больше не хочет прибегать к услугам ее дочери. Она и сама сознавала, что на Аляску все заглядываются. Куда бы дочь ни пошла, она всем кружила головы. Наверное, только сама Аляска не отдавала себе отчета, какой эффект она, несмотря на свои шестнадцать лет, производит на людей, особенно на мужчин. Скоро ни миссис Майерс, ни любая другая мать семейства не захочет, чтобы эта пленительная девушка находилась в пределах досягаемости мужа.
– Бедная Аляска, для нее это был такой удар. Из-за миссис Майерс она потеряла всю клиентуру. Это ведь маленькое сообщество, все друг с другом общаются. Миссис Майерс сказала подругам, что однажды муж ей уже изменил и она уж точно не отдаст ему в лапы Аляску. Эти курицы тут же решили, что их мужья – неуправляемые хищники, и готово дело. “Берегись Аляски!” – вот какой сигнал они подавали друг другу, как будто моя дочь – сущая дьяволица. Очень было противно. Но Аляска не из тех, кто легко сдается: в то лето вместо бебиситтинга она нашла подработку у торговца мороженым. Та же история – толпы покупателей и щедрые чаевые. Однажды кто-то из клиентов предложил ей поучаствовать в местном конкурсе мини-мисс, он был его устроителем. Сказал, что у нее есть все шансы на победу. Что она даже могла бы стать моделью. Она решила попробовать и, представьте, выиграла конкурс. И тысячу долларов в придачу. Для Аляски это стало откровением. Она осознала, какая у нее внешность. Стала участвовать то в одном конкурсе, то в другом, и неизменно побеждала. Потом ее начали приглашать в рекламу. Пока чисто местного уровня – для какой-нибудь автомобильной концессии, ресторана, магазина стройматериалов. Но вскоре ее лицо замелькало почти по всему Салему. Она сделалась местной знаменитостью. Люди спрашивали: “Ой, а вы случайно не девушка с рекламы пиццерии?” После лицея она не захотела поступать в университет. Решила дать себе шанс стать актрисой. На жизнь зарабатывала конкурсами и рекламой, а параллельно участвовала в кастингах. У нее даже агент была в Нью-Йорке. Все серьезно. Пробы записывала на кухне на отцовскую видеокамеру. У нее было все, чтобы воплотить свои мечты…
Донна вдруг умолкла. Словно у нее не осталось слов. Она встала и взяла с камина толстую переплетенную книгу.
– Не стоит, – сказал Робби с плохо скрываемым раздражением.
– Так они увидят. Увидят, какая она была красавица.
Она открыла книгу и положила перед нами на стол. Это был альбом, который она собственноручно изготовила в память о дочери. Чего там только не было: семейные фото, рекламные афиши какого-то магазина садовой мебели, пиццерии, распродажи покрышек. Мы увидели Аляску – живую, красивую.
Среди коллажей и вкладышей на глянцевой бумаге была одна профессиональная фотосессия, заказанная, судя по заголовку, нью-йоркским агентством DM.
– Она так ею гордилась, – рассказывала Донна Сандерс. – Вы только посмотрите, как она держится…
– Что это за агентство DM? – спросил Гэхаловуд.
– Агентство Долорес Маркадо, она как раз
– Только не видео! – вмешался Робби Сандерс. – Эти господа не за тем сюда пришли!
Пропустив жалобы мужа мимо ушей, Донна включила старенький, непонятно как еще работающий видеомагнитофон. На экране допотопного кинескопного телевизора, хранившегося, видимо, именно для таких случаев, возникло мутное изображение, а потом – лицо Аляски крупным планом: она включила камеру. Ослепительно улыбнулась, поправила волосы и отошла на несколько шагов, чтобы ее было видно в полный рост. И вдруг зазвучал ее голос: “Здравствуйте, меня зовут Аляска Сандерс, я из Салема, штат Массачусетс. Мне двадцать один год, и я пробуюсь на роль Анны”.
Мы завороженно смотрели, как она произносит текст. Трудно было не подпасть под ее магнетизм. Кассета закончилась, экран заволокло снегопадом белых пикселей. Донна выключила телевизор. Робби Сандерс вытирал слезы. На миг показалось, что Аляска Сандерс вновь ожила.
– Одиннадцать лет прошло с тех пор, как она ушла, – сказала Донна Сандерс. – Одиннадцать лет, а я до сих пор не могу смириться с ее смертью. Так и не могу привыкнуть к мысли, что ее с нами нет. Ну как я могу согласиться с тем, что в ту проклятую апрельскую ночь 1999 года кто-то отнял жизнь у моей девочки? Ее комната осталась такой, какой была, я ничего там не трогала. Она ее ждет.
– Только не комнату! – взмолился Робби Сандерс.
Но Донна уже направлялась к лестнице, приглашая нас следовать за ней. Мы с Гэхаловудом поднялись по ступенькам. Нам было не по себе. Донна Сандерс провела нас в свой музей призраков – в комнату девочки-подростка, точь-в-точь такую, как мы только что видели на видеозаписи Аляски. Посреди комнаты стояла круглая кровать с розовыми подушками. Напротив окна – деревянный лакированный туалетный столик. Платяной шкаф был по-прежнему набит одеждой. Стены увешаны поблекшими от времени и солнца постерами с тогдашними популярными группами – Goo Goo Dolls, Smashing Pumpkins, Blink-182. Казалось, в доме Сандерсов все застыло в 1999 году.
В конце концов я задал Донне Сандерс вопрос, давно вертевшийся у меня на языке:
– Как так получилось, что Аляска оказалась в Маунт-Плезант? Простите, я, может быть, не слишком учтив, но, по вашим словам, выходит, что следующим этапом в ее жизни должен был стать скорее Нью-Йорк или Лос-Анджелес…
– Но вы совершенно правы, мистер Гольдман, – грустно улыбнулась Донна.
– Что же случилось?
– Она встретила Уолтера Кэрри. Этого жалкого неудачника. Он вскружил ей голову. Красивый мужчина, неотесанный, довольно сексапильный. Что-то в нем было дикое: мускулистый, грубый, мрачноватый. Короче, в ее возрасте как раз такие и нравятся.
– Когда Аляска с ним встретилась?
– Летом 1998 года. В одном модном баре, здесь, в Салеме. С тех пор, как ей исполнился двадцать один год, она регулярно куда-то ходила.
– Вы не могли бы уточнить, когда именно тем летом встретились Уолтер с Аляской? – спросил Гэхаловуд.
Донна Сандерс постаралась сосредоточиться:
– Нет, уже не помню. Может, в июне или в июле… Во всяком случае, до того большого конкурса на титул мисс Новая Англия. Конкурс был в конце сентября.
– В чем состоял конкурс?