Дело Белки
Шрифт:
– Предупреждаю! Не бросишь каменюку, я его укушу!
Мне сразу вспомнились многочисленные злодеи из просмотренных боевиков. Точно так же они требовали у какого-нибудь незадачливого полицейского бросить оружие, а когда тот выполнял приказ, убивали и его, и заложника. Впрочем, бывало, что в этот момент на сцене появлялся еще и главный герой. Тогда он только делал вид, что готов расстаться с пистолетом. Однако в самый последний момент ему удавалось вскинуть ствол и всадить злодею пулю прямо между безжалостных глаз. Увы,
– Эй, ты! – начал я как можно более сурово. – А откуда мне знать, что ты не укусишь его после того, как я брошу камень?
– Хм…
Похоже, мой вопрос заставил кобру задуматься, что разом перевело ее из ранга закоренелых кинозлодеев в разряд запутавшихся в жизни неудачников.
– Ну? – решил я надавить на рептилию, в переносном смысле конечно. – Поторопись. Мне нужны гарантии!
– Зуб даю! – неожиданно нашлась кобра и, мгновение помедлив, добавила: – Ядовитый!
У меня складывалось ощущение, что змея действительно ничего не имеет против моего напарника, и я рискнул.
– Ладно! Но если что, пеняй на себя. Сдам в Дарвиновский музей на чучело! – заявил я и разжал пальцы. Камень беззвучно погрузился в толщу одной из подушек. Я понятия не имел, делают в Дарвиновском музее чучела из кобр или, наоборот, из тех, кто предлагает убить представителя этого весьма редкого на сегодняшний день вида рептилий, но мне надо было хоть как-то продемонстрировать, что даже без камня я остаюсь хозяином положения. Видимо, кобра приняла заявленные правила игры, потому как сразу же отползла от Хана и мирно, если такое слово вообще можно употребить по отношению к змее, свернулась кольцами на краю его лежбища.
– Теперь рассказывай! – приказал я рептилии. – Кто ты? И откуда взялась?
– Ты что, сам не видишь? – прошелестела змея.
Она была по-своему права. Но стоило это признать и перестать на нее наезжать, как меня бы, несомненно, снова охватила паника. Поэтому я отбросил формальную логику и произнес коронную следовательскую фразу, которая так же упорно кочует по детективам, как Федор Конюхов по Земному шару.
– Вопросы здесь задаю я! Понятно, пресмыкающееся?!
– Ладно-ладно, не кипятись! – тоном смирившегося с судьбой зэка ответила змея, кинув опасливый взгляд на подушку, в которой я до времени похоронил булыжник. – Что именно ты хочешь знать?
– Повторяю! Меня интересует: откуда ты и кто ты такая?
– Путешествую я. С Куберой! Его, так сказать, тотем, талисман, ну и это… Очковый телохранитель!
– Очковый? Ну-ка, покажи, – заинтересовался я. С детства мне помнилось, что очковыми кобр называют из-за соответствующего рисунка на капюшоне. Однако, похоже, эта кобра получила свое прозвище по другой причине.
– Что тебе показать? Как за задницу кусаю? – мрачно огрызнулась она.
– Обойдемся! – поспешил я сменить тему.
– Мое дело предложить, – спокойно проговорила змея, и мне показалось, что, если бы у нее имелись плечи, она сейчас наверняка бы ими пожала.
Кроме того, я чувствовал, что стремительно теряю лидерство в нашем общении, поэтому, вновь придав голосу строгость, сказал очередную грубость:
– Еще бы! Рептилия! Больше-то тебе предложить нечего!
– Есть, – неожиданно по-деловому отозвалась змея и, зачем-то взглянув на небо, прошептала: – Не верь Кубере!
– Насчет чего? – опешил я.
– Да насчет всего! – шикнула в ответ рептилия. И тут ее словно прорвало: – Ты хоть знаешь, богом чего он является?!
– Нет! – признался я.
– Так-то! – уела меня кобра, в отсутствие указательного пальца назидательно подняв вверх кончик хвоста. – Не знаешь, а соглашаешься вместе с ним вашего грызуна искать. Эх…
– Что «эх»?
– Ничего! Просто грызун сейчас был бы кстати…
– Ты это… Не меняй тему, – поспешил я отвлечь змею от не вовремя возникших у нее кровожадных мыслей. – Так каким божеством является твой хозяин?
– Кубера – бог богатства и всяких земных сокровищ.
– Упс! – только и смог выдавить из себя я. На самом деле гамма моих переживаний была гораздо богаче. Я чувствовал себя как человек, пришедший на свидание с хорошенькой медсестричкой, но оказавшийся вместо этого на приеме у ее мужа-проктолога.
– Уловил? То-то! – удовлетворенно заявила кобра, как мне показалось, с долей собственного превосходства. Впрочем, я мог и ошибиться. Очень трудно понимать интонации существа, речь которого похожа на сипение оставшегося без воды сифона.
– Хорошо! – нехотя согласился я. – Предположим, твой хозяин вовсе не собирается мне помогать, а, наоборот, пытается сам получить нашу Белку. Но где гарантия, что врет он, а не ты?
– Мне что, снова зуб дать? – ехидно поинтересовалась рептилия и вдруг захрипела и закашлялась, потому что ее шею сжала небольшая, но весьма крепкая ладонь Хана.
– Зубом ты в этот раз не отделаешься! – не хуже самой змеи прошипел мой проснувшийся напарник. – Говори четко и ясно: в чем твой интерес?! Поняла?!
Узбек уставился на змею, которая судорожно свивала кольца на его руке, и смотрел ей в глаза, пока она не успокоилась.
– Хан, – растроганно обратился я к узбеку. – Брат, ты не представляешь, как я рад видеть тебя в добром здравии.
– Подожди! – остановил меня напарник. – Разберемся с коброй, будем радоваться.
С этими словами узбек слегка ослабил хватку, благодаря чему змея смогла разжать челюсти. Повторив эту операцию пару раз, она наконец заговорила:
– А вы, парни, не такие простаки, как я думала! И работаете слаженно – прямо как добрый и злой следователи.