Дело чести
Шрифт:
— Чтобы сохранить секретность, пока они не были готовы нанести удар по самой Мантикоре? — предположил Несбитт. — Чтобы попытаться направить подозрения Манти на нас из-за связи с Госбезопасностью?
— Всё это могло бы иметь смысл, — согласился Тейсман, — хотя, честно говоря, первый вариант кажется мне гораздо более вероятным. В конце концов, они знают, что манти не идиоты и что адмирал Гивенс должна понять, что кто-то нанял и поддерживает беглецов из ГБ, так что предположение, будто они хотели впутать нас, куда менее правдоподобно. Хотя, думаю, и возможно. И то, что мы не можем исключить даже твоё второе предположение, только подчёркивает слова президента и Денниса. Мы ничего не знаем
— Ну, и что вы думаете? — спросила Причарт немного позже.
Большинство членов кабинете министров удалились, оставив её наедине с Тейсманом, ЛеПиком и Монтро. Они были её ключевыми советниками по военным делам, разведке и внешней политике, и кроме того Монтро присоединилась к двум другим в качестве её ближайшего политического союзника.
Государственный секретарь понимала свой положение младшего члена внутреннего круга Причарт, и взглянула на Тейсмана и ЛеПика, словно ожидая от них ответа. Ни один из них не заговорил сразу, и она пожала плечами.
— Я думаю, последние полтора часа мы ходили вокруг да около и фактически признавались друг другу, что мы ни черта ни о чём не знаем, — откровенно сказала она. — Ещё я думаю, что, между нами говоря, вам, Тому и Деннису удалось хотя бы поумерить энтузиазм Тони в отношение занятия более агрессивной позиции на переговорах. Но мне бы хотелось быть более уверенной в том, что Генриетту тоже удалось убедить, что сейчас не время начинать давление.
— Хотела бы я, чтобы нам было известно больше, — пожаловалась Причарт с той открытостью, которую она рисковала себе позволить в компании лишь очень немногих людей. — Ты права, нам ни черта не известно. — Она посмотрела на ЛеПика. — Люди Вильгельма нашли хоть какие-то зацепки, Деннис?
— Ничего такого, чем я с вами ещё не поделился. — ЛеПик поморщился. — Хотел бы я так или иначе получить подтверждение о Каша и Зилвицком! Если кто и мог бы пролить наконец хоть немного света на ту чертовщину, что творится с Мезой и "Рабсилой", так это они.
— Ты ведь не думаешь, что к этому привело то, в чём они были замешаны, правда? — спросила Монтро. Остальные поглядели на неё, и она пожала плечами. — Я сама не знаю, как такое могло бы произойти, но как только что указал Деннис, мы понятия не имеем, что творится внутри Мезы, что бы мы ни думали, что знаем. А раз так, мы не можем знать, что офицер Каша и капитан Зилвицкий не натолкнулись на что-то, что спровоцировало кого-то, кто на самом деле там распоряжается, атаковать Мантикору.
— Я думаю, такой вариант маловероятно, Лесли, — сказал Тейсман. — Очевидно, это была тщательно спланированная и подготовленная операция. Не думаю, что это была паническая реакция, и учитывая, как давно Зилвицкий во всяком случае погиб на Мезе, а ни здесь, ни на Мантикоре никто не открыл ничего особо нового, они скорее всего достаточно уверены в этой стороне дела.
— Я всё же не готов списать Каша, — упрямо заявил ЛеПик. Тейсман скептически взглянул на него, и генеральный прокурор пожал плечами. — Я не говорю, что рассчитываю, что он и в этот раз доберётся до дома, но ему так долго удавалось ходить по лезвию, что я не собираюсь признавать его мёртвым пока мне не доставят его тело. И даже если так, мне нужно будет доказательство, что это не клон.
—
— У меня у самого таких немало, — заметил Тейсман. — О какой именно ты говоришь?
— Ты отметил, что мы не знаем, каковы конечные цели тех, кто нанёс удар по Мантикоре, но подозреваем участие "Рабсилы" по всем тем причинам, которые ты перечислил. А ещё у нас есть подозрения Каша, что "Рабсила" замешана в покушении на королеву Берри, от чего лишь один шаг до их связи с убийством адмирала Вебстера в Старом Чикаго. В котором, — её глаза неожиданно впились в Тейсмана, — по-видимому, была использована некая форма самоубийственного принуждения. Очень, если подумать, похожая на то, что случилось с неким Ивом Гросклодом.
Внезапно стало очень, очень тихо.
— Вы полагаете, что "Рабсила" сотрудничала с Джанколой? — очень осторожно спросил ЛеПик.
— Нет, я полагаю, что Арнольд сотрудничал с Рабсилой, — мрачно ответила Причарт. — Если они имели желание — и возможность — подтолкнуть Солнечную Лигу к войне с манти, почему бы им не решить, что они могут сделать то же самое с нами? Я хочу сказать, взгляните, насколько это было бы проще, ведь у нас даже не было заключено формального мирного договора после последней войны!
— Боже мой, — Монтро ошеломлённо покачала головой, и её лицо неожиданно приобрело пепельный оттенок. — Это никогда не приходило мне в голову!
— Раньше для этого не было причины, — возразила Причарт.
— Может статься, мы видим заговоры там, где их нет, — предупредил Тейсман.
— Знаю. И единственная вещь, более опасная чем не замечать заговора, — это видеть заговоры несуществующие, — согласилась Причарт. — Но раз мы заговорили о заговорах и суицидальных убийцах, мне вспоминается ещё и то покушение на Александер-Харрингтон. Мы знаем, что не организовывали его, хотя я никогда не винила манти за то, что они решили, что у нас был лучший мотив для этого. Но если "Рабсила" вот так двигала фигуры по всей доске, и если у них была технология — или что там, — которую использовали для управления убийцей Вебстера и тем беднягой, что провёл атаку на Факеле, почему бы им было не вывести из игры одного из лучших военных командиров манти? Особенно если целью всего этого было, чтобы мы сокрушили для них Мантикору?
— О, как же я надеюсь, что у тебя разыгралась паранойя! — сказал через мгновение Тейсман.
— Как и я, пожалуй. — Причарт на несколько секунд задумчиво нахмурилась, а потом встряхнулась.
— Может быть, я потворствую собственной паранойе, но может и нет. Знаете, я едва не рассказала Александер-Харрингтон об Арнольде.
Трое остальных смотрели на нее, явно ошеломлённые, и она усмехнулась.
— Я сказала "почти", — подчеркнула она. — Честно говоря, никто не считает, что она уважала бы моё доверие больше, чем некоторые члены Конгресса, которых сразу приходят на ум?
— С этим я, наверное, соглашусь, — признал Тейсман.
— Никаких "наверное", — кисло ответил ЛеПик. — Янгер? МакГвайр? — Его передёрнуло.
— Теперь мне почти хочется, чтобы тогда я решилась ей сказать, — задумчиво продолжила Причарт. — Учитывая глубину и мутность вод, в которых мы сейчас барахтаемся, я бы по-настоящему хотела знать, что бы она подумала о возможности связи между Джанколой и Рабсилой.
Глава тридцать пятая