Дело гангстера боится
Шрифт:
– Помимо акций кирпичного завода у этого Сколова имеются и другие источники доходов – акции крупных промышленных предприятий, проценты со счетов, недвижимость. Да и в Европе он не сидит без дела, купил маленькую ферму с виноградником. Продолжает изготавливать традиционные сорта местного вина и даже изобрел парочку своих собственных, которые получили награды на выставках и конкурсах.
То есть бизнес Сколова, которым тот занимался нынче, был далек от скучного кирпичного производства. Сколов заделался виноделом, и наверняка такой переворот вполне его устраивал. Потому что подруги плохо могли себе представить человека, который на склоне жизни стал бы метаться между подрядчиками и поставщиками, в то время как мог бы заняться куда более спокойным и прибыльным делом в куда более благодатном климате Европы.
– Надо учитывать, что виноделие во Франции – это одна из важнейших отраслей народного хозяйства. Риски виноделов застрахованы государством. Если случается неурожайный год или по какой-то причине вино не продается, то фермеры-виноделы все равно с голоду не умрут. Государство их поддержит и поможет продержаться и год, и два, и даже больше.
Конечно, ничего такого для кирпичного заводика в России предусмотрено не было. Есть доход – завод существует. Нет – рабочие долго не станут работать за спасибо и здорово живешь. Разбегутся, а производство придется закрыть или продать его другим людям.
– В общем, из всех троих я бы вам больше всего советовал присмотреться к Ерофееву и его сыну. У них и пакет акций покрупнее, чем у Кускова, а значит, и азарта больше. Да и жизнь у них побеспокойней, чем у Сколова с его виноградниками. Так что присмотритесь к этой парочке.
– А как мы это сделаем?
– А разве я вам не сказал? С завтрашнего дня вы обе приступаете к своим обязанностям в доме господина Терентьева. Ерофеев с сыном тоже неизбежно появятся там.
– То есть как мы приступаем к обязанностям? В качестве кого?
– Кира в качестве горничной, а Леся в качестве помощника повара.
– Что? Но мы совсем…
– Благодарить меня будете после, – торопливо закончил разговор Лисица. – Сегодня вам позвонит Андрей – управляющий домом господина Терентьева, с ним все и обсудите!
И не успели подруги ничего сказать в ответ, как Лисица повесил трубку. Все попытки дозвониться до него оказались безрезультатны. И недоумевающие подруги стали ждать звонка своего будущего работодателя. Ни одна из них в ближайшее время не планировала становиться домашней прислугой. Но если того требуют обстоятельства их расследования, что же, они готовы даже на такое.
– Как-то я себя плохо представляю в роли прислуги, – призналась Кира подруге.
– Да брось ты! Тебе вообще ничего делать не надо. Тебя ведь берут горничной!
– А горничные разве ничего не делают? – удивилась Кира.
– Ну, разве что пару раз тряпкой пыль с комода смахнешь.
– Это не трудно, – согласилась с ней Кира. – Только мне казалось, что горничные еще постель перестилают, порядок в комнатах наводят, полы моют, всякие там латунные штуки до блеска надраивают и еще кучу всякой фигни по дому делают.
– В любом случае, твои промахи будут не так заметны, как мои. Если ты где-то угол не домоешь, это не сразу в глаза бросится. А если я с обедом напортачу, то меня первой выпрут!
Но страхи подруг оказались беспочвенными. Позвонивший им Андрей оказался полностью в курсе всех проблем.
– Лисица объяснил, что у вас зуб на наших хозяев. Полностью в этом с вами солидарен и готов помочь вам во всем, если это навредит им.
– Вы их так не любите?
– Откровенно говоря, ненавижу. Но это полдела, хозяев любить вообще редко приходится. Но эти вообще законченные гады… Такие, что еще поискать!
Однако при встрече выяснилось, что Андрей совсем не такой злой, каким показался подругам вначале. Напротив, это был весьма милый молодой человек, имеющий высшее экономическое образование, знающий английский в совершенстве и прежде работавший у господина Терентьева личным секретарем.
Его хорошее воспитание и отличные манеры бросались в глаза. И подруги подумали, что и правда надо быть законными гадами, чтобы вывести из равновесия такого милого мужчину и заставить его ругаться.
– Должность личного секретаря господина Терентьева я занимал больше десяти лет. Ну а после смерти хозяина эти его родственники меня не уволили, но велели заниматься прислугой и вообще присматривать за домом.
– А чем же они вам так досадили?
– Да много чем. И не мне одному! Их вся прислуга ненавидит. При Владимире Николаевиче все в доме иначе устроено было. Он к людям уважительно относился. Понимал, что каждый свою работу делает. Да, требовал, чтобы обязанности все выполняли честно, не филонили, но и сверх нужного от людей не требовал. А эти… что ни день, то у них новые капризы.
– Но говорят, они вам зарплату прибавили.
Но Андрей так многозначительно фыркнул в ответ, что подруги и без лишних объяснений поняли, что никакое повышение не может окупить той нервной обстановки, которая воцарилась в доме с тех пор, как умер прежний хозяин.
Лично девушкам Андрей объяснил все предельно четко и ясно:
– В общем так, вас хозяева берут с испытательным сроком две недели. За это время зарплаты вам не полагается. И так как работать вы у нас все равно не станете, то я вам по секрету скажу, что и после испытательного срока вы денег бы не увидели.
– Почему?
– А у них такая методика. Очень подлая, надо сказать. Берут человека на две недели испытательного срока, выжимают из него все, что возможно, а потом придираются к какому-нибудь пустяку, и пинок ему под зад! Думаете, почему я лично занимаюсь поиском прислуги? Да потому, что ни одно кадровое агентство с этими жуликами сотрудничать не станет! Но и таджиков или узбеков эти к себе в дом пускать тоже не хотят. Националисты, блин, хреновы. Подавай им русских женщин или девушек, да еще чтобы с хорошими манерами, да чистоплотных, да честных, да чтобы работали бесплатно и всегда приседали и улыбались!
– Да, с такими запросами трудно вам найти новую прислугу.
– Замучился совсем, – признался подругам Андрей. – И самое главное, чувствую, что ни к чему все это. Как после суда из-за наследства утвердятся захватчики окончательно в статусе наследников, так и погонят нас всех поганой метлой из дома. Ни выходного пособия, ни отпускных не заплатят.
– Почему?
– А почему, думаете, они с нами, с теми, кто еще при Владимире Николаевиче работал, добренькие? Да потому что хотят, чтобы мы на суде, когда таковой все же состоится, в их пользу говорили. Дескать, что ухаживали они за господином Терентьевым хорошо, а никто другой к нему и носа не казал. Вот поэтому и зарплату нам всем – старым работникам прибавили. Но это не надолго. Как только суд положительное решение в пользу сестрицы Аленушки вынесет, все! Конец нашей спокойной жизни. Всех нас выгонят, а на наши места наймут каких-нибудь бедолаг, которым вовсе платить не будут или станут выплачивать по копейке в месяц.