Дело Кристофера
Шрифт:
Самолет я переношу тяжело. Моя спина может казаться гладкой, точно у младенца, но это всего лишь иллюзия. Она болит и беспокоит меня даже во сне. Я не представляю, как полечу обратно так скоро. Радость одна — Такаши присылает целый лимузин, который везет меня прямо к нему в гости. Чудеса, да и только. Дом Такаши приятных воспоминаний не оставил и, признаться, все, что я о нем помню — сокрушительный наряд Пани. Но сегодня, выйдя из машины, понимаю, что весь негатив придумала сама. Тут довольно красиво. Не шикарно, как у Манфреда, не аскетично, как у Шона, а ровно на Бабочку Монацелли. Пусть жизнь Такаши и напоминает Санта-Барбару, он не так уж несчастен.
Мы с ним ужинаем традиционными суши, болтаем о ерунде, а когда, наконец, трапеза подходит к концу, Такаши спрашивает:
— Шон хотя бы рассказал вам, что это за проект? — спрашивает Такаши.
— Нет, конечно.
— Тогда у меня очень сложная задача… — вздыхает японец и несколько секунд просто молчит.
— Джоанна, этот проект вообще навряд ли легален… Потому что его задача — интерполировать собранные с электронных паспортов данные и, фактически, дать возможность некоторым инстанциям следить за местоположением человека в каждый момент времени. — И у меня отнимается дар речи.
— А разве этого… не мало?
— Мало. Но есть еще… сотовые телефоны. И GPS. — Боже, Картер неисправим, я его просто ненавижу! — И поэтому нам нужен человек, который знает, как разложить все это по полочкам суперкомпьютера. Шон считает, что это вы.
Чудненько! Теперь меня будут мечтать убить ВСЕ существующие ныне страны. Ничего, вариант с переездом в Антарктиду еще никто не отменял…
— Ты кинул меня в мясорубку, — кричу я на Шона по скайпу.
Он сидит в кресле и пьет, глядя точно на экран. На меня. И выглядит невероятно довольным и спокойным. Мне очень не нравится этот взгляд. Такое впечатление, что я веду себя в точности согласно его коварному замыслу!
— Поверь, нам совершенно ничего не грозит, — совершенно спокойно говорит он. Не понимаю я его уверенности в завтрашнем дне и безоблачном будущем.
— Это как это? — кричу я.
— Этот проект поддержан.
— Но кем?
— Поддержан, — повторяет Шон, не озадачиваясь объяснениями. И поскольку дальше терпеть все это я не могу — просто отключаюсь.
Осака мне нравится, Такаши тоже. Только поэтому я, стиснув зубы, терплю проект, фактически навязанный мне Шоном. С Такаши на удивление приятно работать. Он умеет ставить конкретные задачи, под которые надо адаптировать код. И никогда не повышает голос. Иногда я жалею, что не он наш сеньор Хакер.
На второй неделе пребывания мне удается познакомиться даже с бывшей женой Такаши. Она очень изящная японка, явно не из простых. И, мне кажется, они все еще любят друг друга, но тем не менее не вместе. Я их понимаю и сочувствую. В этом мире есть причины, по которым люди не могут быть вместе, как бы тяжело порознь ни было. Ну или я опять проецирую.
Ашер мне пишет, а Шон, разумеется, нет. Иногда мне удается выловить его в скайпе и задать пару вопросов по работе, но я стараюсь с ним общаться как можно меньше, потому что иначе начинаю злиться и обвинять, а это ничуть не помогает. Думаю, у меня начинается паранойя. Решила сходить по магазинам, протянула уже девушке карточку, но вдруг вспомнила, что это действие могут отследить и решила расплатиться наличными, хотя их у меня, прямо скажем, не так много. Билет на метро тоже купила за наличку. И теперь каждый раз вздрагиваю, проходя мимо камеры в отеле. Потому что Такаши пользуется даже этой информацией…
Отпечатки пальцев легко снимать с сенсорных дисплеев, а также банкоматов и терминалов, а камеры позволяют сопоставлять имена и лица… Боже. В современном мире человеку скрыться попросту негде. И вечерами я молюсь, чтобы Картер не вытянул этот проект, но это так глупо. Он ведь наш кибербог. Хотя информационные массы, которые он собирается обрабатывать, потрясают воображение. Это какую же нужно иметь уверенность в собственных силах, чтобы решиться на подобное?!
Я так переживаю из-за того, что узнала, что вспоминаю о наказах Шона и Ашера только за день до возращения из Осаки. И во время перелета все время пытаюсь решиться хоть на одно из предложений. Ведь когда я вернусь домой, с меня потребуют ответ… Ох… домой? Я правда только что назвала Сидней своим домом? Боже мой, видимо, это действительно правда…
Знаете, иногда я думаю, что наша жизнь — как фотография одного и того же здания, только с разных ракурсов. Сравнение странное, я понимаю, но, серьезно, найти что-то новое очень трудно. И это я отнюдь не о хорошем.
— Хм, а ты времени даром не терял, — хмыкаю я, глядя в здоровенную миску, до краев наполненную греческим салатом. Я уже говорила, что Ашер молодец? Пока меня не было, он, видимо, сидел и штудировал кулинарную книгу. Приятно. Так и тянет узнать, что еще он в ней вычитал.
— Нравится? — спрашивает Ашер, глядя на меня с улыбкой.
— Да. Ты мог бы стать поваром, если бы не ленился.
— Не в этой жизни, — фыркает Ашер. — Должность главного перфоратора меня устраивает.
После этих слов я начинаю улыбаться, но быстренько сворачиваю радужный настрой, когда вспоминаю, что сейчас он может затронуть щепетильную тему знакомства с сестрой… Черт. Я все еще не хочу встречаться с этой особой. Но… вдруг раздается звонок входной двери и, видимо, выбора у меня уже нет.
— Ты кого-то ждешь? — спрашиваю я настороженно. Неужели он обманом решил нас познакомить?!
— Сиди здесь, — напряженно отвечает мне Ашер, а сам встает и идет к двери.
Сиди здесь? Это что вообще было?! Я раздраженно сбрасываю с колен салфетку и следую за ним. Из прихожей раздаются голоса. Женский и мужской. Мгновение я медлю, может, действительно сестра? Но потом понимаю, что хватит с меня гаданий если бы да кабы! Я делаю еще несколько шагов по направлению к двери и храбро смотрю на происходящее.
Ну, собственно, особенного там ничего не происходит. Стоят и разговаривают. Она высокая, с каштановыми волосами, в дорогом костюме, он стоит, засунув руки в карманы джинсов… Но это напряжение ни с чем не перепутать. Хоть я и видела такое лишь однажды, как забыть? Могу жизнь поставить на то, что у Ашера Циммермана есть собственная мисс Каблучки.
И все, что я теперь могу — смотреть на Ашера как на предателя. Хотя я не знаю, нужно ли его обвинять, виноват ли он… В моей голове он уже сравнялся с Шоном. Я снова сижу в компьютерной комнатке и смотрю на чертов экран…
Надо отдать Ашеру должное, он свою подружку выставляет за дверь, а не ведет в дом, но найти ему оправданий я уже не могу. Как там сказала Керри? Через мою жизнь прошел дружный строй м*даков, и веры мужчинам больше никакой. Я смотрю на Ашера, который возвращается в столовую и вдруг понимаю, что тоже хочу быть мисс Каблучки, ну хоть для кого-нибудь. Той страстной роковой любовницей, забыть которую он оказался не в состоянии… И мне даже почти хочется разбить сердце какой-нибудь наивной девятнадцатилетней студентке. Неужели я настолько плоха, что даже этого не заслуживаю?