Дело «Нерешительная хостесса». Дело сердитой плакальщицы. Иллюзорная удача
Шрифт:
— Вы закончили излагать свою аргументацию суду? — осведомился Мейсон.
— Я лишь хотел показать суду, что не могу защищать такое поведение свидетеля. Зная, что вы его сейчас прямо на клочки разорвете, может быть, предположите, что он собирался заняться шантажом и все такое прочее, я все же не собираюсь его прикрывать. Я предоставляю этого свидетеля вам для перекрестного допроса.
Мейсон демонстративно зевнул, затем прикрыл зевок ладонью.
— Отличная речь. Думаю, теперь вы чувствуете себя лучше. У меня нет вопросов к свидетелю.
— Что? — не веря своим ушам, воскликнул Иве.
Мейсон лишь улыбнулся.
Дарвин Хейл, окружной судья, уставился на Мейсона, словно на человека, внезапно лишившегося рассудка.
— Никаких вопросов?
— Никаких.
— Совсем никаких?
— Совсем.
Судья Норвуд сказал:
— У нас все, мистер Баррис. Можете покинуть свидетельское место.
Дарвин Хейл, казалось, был совершенно сбит с толку. Он быстро посоветовался шепотом со специальным обвинителем и сказал:
— Мне очень жаль, ваша честь, с учетом обстоятельств мы предполагали, что перекрестный допрос этого свидетеля займет значительную часть вечернего заседания. Я…
— Вы готовы продолжать заседание? — спросил Мейсон.
— Я хотел бы просить о десятиминутном перерыве, ваша честь.
— Хорошо, — сказал судья Норвуд. — Думаю, это резонная просьба. Объявляю перерыв на десять минут.
Когда судья Норвуд покинул свое место, Мейсон почувствовал дрожащие пальцы Белл Эдриан на своей руке.
— Мистер Мейсон, — прошептала она, — что же вы должны обо мне думать?!
— Я думаю, что вы сошли с ума, — сказал Мейсон отрывисто. — Любой, кто нанимает адвоката и заставляет его строить защиту на фальшивой версии, поступает как безумец… Вы знали, что Сэм Баррис вас видел?
— Да, он мне сказал.
— Когда пришел к вам в воскресенье утром?
— Да.
— Он пытался вас шантажировать?
— Что вы имеете в виду?
— Он хотел получить деньги за свое молчание?
— Боже мой, да нет! Он сказал, что хотел бы быть нам хорошим соседом.
— Может быть, так оно и есть. С другой стороны, он мог прийти и потребовать денег позже, когда вы предстали бы перед судом присяжных. Вы глупо поступили, что позволили завлечь себя в такую ловушку.
— Что же теперь будет? — спросила она.
— Теперь у нас один шанс из тысячи… Хоть сейчас-то будьте по крайней мере откровенны. Рассказывайте, что вы сделали.
— Я не знала, что Карлотта была дома. Я заглянула в гараж. Он был пуст, потому я и решила, что она все еще в доме Кашинга. Я пошла на кухню и выглянула оттуда из окна на дом Кашинга. Свет там был включен, а потом я услышала женский крик. Это был крик ужаса, и я подумала о Карлотте.
— И вы оделись и пошли туда?
— Я буквально набросила на себя одежду и выскочила из дому.
— И что вы там обнаружили?
— Я вошла в дом и увидела мертвого Артура Кашинга. Я увидела на полу сломанную пудреницу Карлотты и… В общем, я поступила так, как поступила бы любая мать. Я подняла ее и спрятала в карман, потом осмотрела все кругом, нет ли других улик.
— Такие улики были?
— Не знаю. Я хотела быть полностью уверенной. Протерла места, где могли быть отпечатки пальцев. Помыла три стакана и поставила их на полку. Я стерла отпечатки пальцев с бутылки и даже протерла платком дверные ручки.
Мейсон прорычал:
— В своем стремлении помочь Карлотте вы уничтожили все улики, которые могли ее оправдать!
Миссис Эдриан беспомощно кивнула, и, увидев этот кивок, Мейсон спросил:
— Вы действительно думаете, что его убила Карлотта?
— Нет. Какое-то время я так думала. Не знаю… Она думает, что это я убила.
— Скажите честно, вы ходили к автомобилю Карлотты?
— Мистер Мейсон, даю слово, что нет.
— Хорошо, если вы действительно говорите правду, то…
— Я торжественно заверяю, мистер Мейсон, что говорю сейчас чистую правду. Я не лгала бы вам, если бы не хотела спасти Карлотту. Я пыталась прикрыть ее, насколько это было возможно. И конечно, это мое поведение дало обратный результат. Теперь она запуталась.
— Это вы запутались, — сказал Мейсон. — Ладно, сидите спокойно. Мы сделаем все, что возможно.
Глава 18
Заседание возобновилось. Дарвин Хейл, очевидно тщательно разработав какую-то стратегию, заявил:
— Ваша честь, я хотел бы опять вызвать шерифа, чтобы задать один-два вопроса.
— Пожалуйста.
Шериф Элмор кратко сообщил, что тщательно осмотрел машину, которой Карлотта Эдриан управляла в ночь убийства.
— Вы были достаточно внимательны?
— Да, сэр.
— Вы осмотрели левую переднюю шину?
— Да, сэр.
— Она была спущена?
— Да.
— Вы выяснили причину?
— Да, сэр.
— В чем там было дело?
— Возражаю, — сказал Мейсон. — Не имеет значения и отношения к делу. У вопроса нет достаточного основания.
— Что касается первой части возражения, то я укажу на существующую связь, — сказал окружной судья. — Что же до отсутствия основания, я считаю это абсурдным.
— А я не считаю, — возразил Мейсон. — Вы спрашиваете у свидетеля его выводы. Вы не представили его в качестве специалиста по шинам. Он может лишь показать, что он обнаружил в шине, а затем вы можете вызвать эксперта, который скажет, могло ли это послужить причиной прокола.
— Черт возьми! — воскликнул Дарвин Хейл. — Ваша честь, это просто отчаянная попытка тонущего человека ухватиться за соломинку. Я думаю, когда суд выслушает показание, ему будет ясна вся абсурдность этого возражения.