Дело «Нерешительная хостесса». Дело сердитой плакальщицы. Иллюзорная удача
Шрифт:
— Окно было разбито. Я обнаружил также осколки разбитого зеркала, битое стекло на подоконнике, по всей комнате и на улице. Артур Кашинг сидел в кресле, свесившись в одну сторону, как куль с мукой. На груди его рубашки была кровь. Я выбежал и вызвал шерифа.
— Вы заметили какие-нибудь следы?
— Нет, тогда не заметил.
— Когда вы сообщили шерифу, вы возвратились на место преступления?
— Нет. Я пошел домой, как сказав мне шериф.
— Шериф обнес место веревкой, вёдь так? Чтобы не перепутать следы.
— Я видел это огражденное место; когда рассвело… Я пошел туда, и шериф задал мне ефе несколько вопросов.
— И какие следы вы тогда увидели, кроме ваших и шерифа?
— Женские следы, которые вели со стороны коттеджа Эдрианов.
— Шериф спросил вас, знаете ли вы, чьи это были следы, и вы ответили отрицательно. Так ведь?
— Да.
— Почему вы солгали?
— Я не лгал.
— Вы видели миссис Белл Эдриан, обвиняемую, в том месте. Следовательно, вы знали, чьи это могли быть следы. Но вы сказали шерифу, расследовавшему убийство, что вы ничего об этом не знаете.
— Верно. Я и не знал. Я и сейчас не знаю и сомневаюсь, что вы знаете.
Зал встретил заявление Сэма Барриса смехом. Судья Норвуд призвал к порядку и сделал публике предупреждение.
— Вам было известно, что миссис Эдриан там побывала?
— Да.
— А как, по-вашему, она туда попала, по воздуху?
— Возражаю против этого вопроса, — небрежно сказал Мейсон, — это вновь попытка перекрестного допроса собственного свидетеля.
— Возражение принято.
— Когда вы вернулись туда с шерифом, вы заметили женские следы со стороны дороги?
— Там были маленькие следы. Я не уверен, что это были женские следы, и не знаю, откуда они шли. Может быть, они вели сначала от дома, а потом обратно к дому, кто его знает. Если бы вы меня спросили, было что-то странное в этих следах.
— Что же?
— Я хочу сказать, что выглядели они как-то неестественно, и я много повидал следов на своем веку… Я не думаю, что эти следы принадлежали…
— Ваши выводы не имеют значения, — холодно перебил окружной судья. — Я спрашиваю только о фактах.
— Ваша честь, — возразил Мейсон, — это все больше и больше похоже на перекрестный допрос.
Судья Норвуд кивнул.
— Я тоже так думаю. Прошу воздерживаться от перекрестного допроса собственного свидетеля.
— Он не является непредвзятым свидетелем, — сказал Хейл.
— И все же это ваш свидетель. Вы можете задавать ему наводящие вопросы, но не пытайтесь устраивать перекрестный допрос и запугивать его.
— Я его не запугивал.
— Согласен, но вы к этому приближаетесь. Суд вас предупреждает. Продолжайте.
— Не было ли других следов, ведших к дому, кроме тех, что вы уже упомянули?
— Нет, насколько я мог видеть.
— Когда вы пришли в коттедж Кашинга в первый раз, вы не заметили осколков зеркальца от пудреницы? Таких маленьких серебряных осколков?
— Нет, сэр.
— А не видели ли вы пудры на одежде убитого; вот такой пудры для лица?
— Я не обратил на это внимания.
— Вы видели раму от зеркала?
— Да. Разбитую деревянную раму с оставшимися в ней осколками стекла.
— Около дома не было автомобилей?
— Нет, сэр.
— А автомобильных следов?
— Был один автомобильный след. Сначала я< его не заметил, а увидел потом, когда рассврло. Автомобиль был припаркован до заморозка, а уехал, когда на почве был иней. Поэтому и был один след выехавшего автомобиля.
— Вы заметили что-нибудь еще в свой первый приход?
— Не думаю, что много. Когда я вошел и увидел всю эту сцену, то весь покрылся гусиной кожей. Я представил себе женщину, которая была у него на ужине и ушла домой и…
— Почему вы думаете, что она ушла домой?
— Не могу вам сказать… Может быть, мне не о чем было больше думать… Но что-то мне подсказывало…
— Оставим то, что вы думаете. Говорите о том, что вы увидели.
— Я и хотел об этом сказать. Кажется, там был стакан с губной помадой на каемке…
— Вы хотели сказать, что осмотрели стакан, разбитый об пол? — спросил Хейл.
— Нет, я не осматривал стаканы на полу. Я не слишком уверен…. Кажется, стакан был на полу, а еще в комнате был кинопроектор. Сказать правду, я с трудом припоминаю, что там было, а чего не было. Парадная дверь была закрыта на защелку. Я подошел к задней двери. Она была незаперта. Я вошел, прошел через кухню в гостиную, и первое, что я увидел, было это тело на кресле и кровь, стекавшая на пол… Сейчас я припоминаю этот разбитый стакан. Я увидел на нем что-то красное. Я близко не подходил, но подумал, что это была губная помада.
— В каком положении стояло кресло?
— Футах в шести-восьми от окна, повернуто к нему спинкой.
— Сразу после того, как вы сообщили властям, вы вернулись домой, а затем на рассвете пошли еще куда-то. Вы заходили к миссис Эдриан, не так ли?
— Возражаю, — сказал Мейсон. — Вопрос не имеет важного значения и не относится к делу.
— Я хочу показать отношение этого свидетеля.
— В целях перекрестного допроса? — спросил Мейсон.
— Я думаю, что суд должен принять это во внимание, — сказал Хейл.
— Вы опять пытаетесь подвергнуть своего свидетеля перекрестному допросу. Не делайте этого. В любом случае я допускаю, что он был у миссис Эдриан.
— Минуту, джентльмены, — вмешался судья Норвуд. — Я уже предупреждал вас насчет этого обмена остротами. Насколько я понимаю, вопрос относится к тому, что он делал уже после того, как обнаружил тело, сообщил об этом властям и ему было сказано идти домой и ждать?
— Совершенно верно, сэр. Для того, чтобы продемонстрировать его предвзятость. Я не собираюсь защищать поведение этого свидетеля, ваша честь, он скрыл сведения, которые должен был нам сообщить. Я не буду обращать внимания на то, что он поступал так, исходя из стремления быть хорошим соседом. Я прямо заявляю, что не буду возражать против перекрестного допроса этого свидетеля. Я думаю, мистер Мейсон всерьез им займется. Сэму Баррису есть что рассказать.