Дело «Нерешительная хостесса». Дело сердитой плакальщицы. Иллюзорная удача
Шрифт:
— Тайна — то, что она сказала и что она сделала. Но если вы сговорились с ней и с окружным судьей, что она выйдет на свидетельское место, притворившись, что не знает своих прав, и попросит разрешения проконсультироваться с вами, хотя на самом деле вы уже консультировались… Лучше бы вам хорошенько все обдумать.
— Я возмущен, — заявил Лэнсинг.
— Не возмущайтесь, а опровергайте, — сказал с вызовом Мейсон.
Лэнсинг поскреб голову, взглянул на Хейла, который с неожиданно увлеченным видом погрузился в изучение бумаг.
— Хорошо, мисс Ките. Если он настаивает, пройдите на свидетельское место.
Мэрион Ките уставилась на него.
— Но вы, кажется, говорили, что я не должна…
— Пройдите, — повторил Лэнсинг. — Таким образом я готовлю обоснование для выдвижения официальных обвинений.
Рассерженная и немного испуганная, Мэрион Ките снова вышла на свидетельское место.
— Теперь, мисс Ките, — предупредил Лэнсинг, — не спешите отвечать на вопросы, так как окружной судья будет отводить большую их часть, а я буду отводить все. Вам нужно ждать, пока суд будет высказываться по каждому отводу, прежде чем говорить. Тогда, вероятно, вам вообще не придется отвечать. Не пугайтесь вопросов. Я здесь для защиты ваших интересов.
— Мисс Ките, вы знакомы с Норой Флеминг, горничной в доме Кашинга? — начал Мейсон.
— Возражаю против не имеющего значения и отношения к делу вопроса, — заявил окружной судья, явно играя хорошо спланированную и отрепетированную роль, согласованную им с Лэнсингом.
— Как адвокат мисс Ките, — добавил Лэнсинг, — я возражаю на том основании, что этот вопрос лишь попытка злоупотребить полномочиями суда. Мистер Мейсон не имеет определенной цели, он только пытается что-нибудь выудить. Единственная цель данного допроса — очернить свидетельницу, представив ее вполне естественную дружбу с покойным в зловещем свете. Ловко направленными вопросами он хочет поставить мою подзащитную в ложное положение в глазах публики в том, что касается этих отношений.
Мейсон заметил:
— До сих пор все предположения, что с этой дружбой что-то не так, исходят от вас.
— Мистер Мейсон, — сказал судья Норвуд, — было заявлено, что, допрашивая этого свидетеля, вы не имеете четкого плана и ясной цели. Это обвинение официально представлено теперь в суд.
— Это заявление вместе со многими другими, сделанными здесь сегодня утром, полностью ошибочно. Если угодно вашей чести, я могу изложить заранее свои цели, хотя понимаю, что потеряю таким образом элемент внезапности, который может оказаться полезным.
— И тем не менее, — сказал судья Норвуд, — в силу серьезности выдвинутых против вас обвинений, может быть, вы изложите в общем плане свою цель.
— Хорошо, ваша честь. Я хочу показать, что свидетельница была влюблена в Артура Кашинга, у которого было много увлечений и который был далеко не однолюб. А свидетельница безумно ревновала. Я хочу показать, что она договорилась с Норой Флеминг, горничной, чтобы та позвонила ей и сообщила о следующей встрече Артура Кашинга с Карлоттой Эдриан. Свидетельница собиралась приехать на озеро и застать их на месте.
— Ваша честь, — вмешался Лэнсинг, — это чистая фантазия. Это вмешательство в личные дела свидетельницы. По признанию самого мистера Мейсона, он собирается…
— Суд просил меня изложить мои цели, и я их излагаю. Сохраняйте спокойствие, пока я не закончу, а потом заявляйте все, что хотите.
— Предупреждаю, что если вы будете порочить репутацию свидетельницы, то вы…
— Вы предупреждали меня дюжину раз. Дайте мне ответить на вопрос суда.
Лэнсинг озадаченно посмотрел на Дарвина Хейла в тщетной надежде, что тот что-нибудь предпримет.
Мейсон повысил голос, прерывая паузу:
— Около девяти двадцати пяти вечера второго числа Нора Флеминг, горничная, накрыв ужин, выскользнула из дома в сторону телефонной станции, позвонила Мэрион Ките и произнесла одно-единственное слово «да», а затем повесила трубку.
Я хочу также показать, что Мэрион Ките поняла, что означало это странное телефонное сообщение, предусмотренное их планом. Она вскочила в машину и примчалась сюда так быстро, как могла, и направилась к условленному месту встречи с Норой Флеминг. Направляясь по дороге к дому Кашинга, они увидели брошенный на обочине автомобиль Карлотты. Затем Мэрион Ките или Нора Флеминг пошла от машины Карлотты к коттеджу Кашинга около половины третьего ночи, и примерно в это время Сэм Баррис услышал женский крик.
— Это абсурд! — закричал Лэнсинг. — Это плод вашей фантазии. Нет и следа улик в подтверждение всего этого. Это даже большее злоупотребление процессом, чем я сначала считал. На всем свете не найдется доказательств в пользу этих клеветнических, абсурдных утверждений.
— Чтобы доказать все это, — продолжал Мейсон, будто ничего не слыша, — я хочу спросить у свидетельницы, каким образом Нора Флеминг оставила отпечаток своего пальца на дверце автомобиля Карлотты Эдриан. А если суду нужны еще доказательства, достаточно взглянуть на лицо Мэрион Ките и…
— Нет! — закричала Мэрион Ките, вскакивая со своего места. — Нет, вы не можете вешать все это на меня! Вы не можете так со мной поступить! Это были абсолютно невинные действия с моей стороны. Я вошла в дом и обнаружила его мертвым. Это так меня потрясло…
Она резко замолчала.
Мейсон улыбнулся судье Норвуду и сказал:
— Теперь, ваша честь, после заявления свидетельницы и представленных мною доказательств я сяду и предоставлю мистеру Генри Лэнсингу доказать суду, что я злоупотребляю процессом, не имею перед собой определенного плана и использую этого свидетеля лишь для отвода глаз.
И Мейсон сел с таким видом, будто рассмотрение дела его более не интересовало.
Лэнсинг продолжал машинально поглаживать свою лысину.
— Ну, мистер Лэнсинг? — подбодрил его судья Норвуд.
— Ваша честь, все это для меня полная неожиданность. Я вижу, что у свидетельницы истерика, что она подавлена, что она нравственно страдала, зная, что будет подвергнута столь тяжелому испытанию. Мне кажется, что ее заявление не отражает правду, а вызвано истерикой. Я прошу, чтобы заседание было отложено до тех пор, пока она не проконсультируется с психиатром и…