Дело о Черном Удильщике

Карапетян Мария

На поверхности стола была разложена карта местности. На ней значился город Пучина и четыре его округа: Сельдяного Кита, Белой Кости, Прибрежных Свай и Тайных Озер. Узловатый палец мужчины, который, судя по всему, являлся здесь главным, скользил по улицам города и остановился в центре карты. Название, оказавшееся под прицелом, гласило: Исток-город.

— Крупная рыба требует жирной приманки, — сказал один из стоящих в тени позади человека, сидящего на стуле. Последний едва повернул к нему голову:

— Понимаешь, чем мы рискуем? — Тон не предполагал ответа, поэтому никто не посмел проронить ни слова. Но, помолчав, главарь продолжил: — Хотя, признаться, ты

верно прочел ход моих мыслей.

Входная дверь отворилась, впуская в комнату сквозняк. На улице было темно, и свет, излучаемый уличными фонарями, лишь коснулся порога. Громила, держа за шиворот паренька с бледным лицом, произнес:

— Господин, этот фанатик утверждает, что принес то, что вы хотели заполучить. Он безоружен.

Сидящий мужчина молча наблюдал, как пленник извивается в руках головореза.

— Пусти его, Аппель, — скомандовал он. — И останься здесь.

Громила отпустил бледнолицего, и тот испуганно заозирался по сторонам, явно не предполагая увидеть темную пыльную комнату, не соответствующую статусу находящихся в ней людей.

— Что там у тебя? — не вставая со стула, спросил главарь. Остальные мужчины собрались полукругом вокруг него. Аппель привалился к двери, отрезая пути отхода.

Пленник распахнул полы своего пальто и что-то вынул из внутреннего кармана. Банда среагировала молниеносно: все до единого выхватили оружие и наставили дула на бледного паренька. Тот испуганно поднял руки, уронив окровавленный бумажный пакет на пол.

— Подними, — качнул головой главарь одному из своих подчиненных.

Тот, что стоял ближе всех, с осторожностью взял пакет и открыл его. В нос ударил зловонный запах гниющей плоти, и мужчина инстинктивно отпрянул.

— Что там? — в гневе поднимаясь со стула, рявкнул лидер банды и схватил странное подношение. Заглянув внутрь, мужчина побелел от ярости.

— Это что?! — крикнул он, вплотную приблизившись к бледнолицему. Тот, испуганно выпалил:

— Это палец, господин! Палец, который вам был нужен! Извините меня, ради Трех Сомов, но я слышал, как кто-то из ваших людей говорил о ритуале! — при этих словах он скользнул глазами по одному из мужчин, стоявших в тени. — Я хочу быть членом вашей банды, я…

Паренек не успел договорить: раздался выстрел, и он, пошатнувшись, замертво рухнул на пол. Все еще стоя к подчиненным спиной, главарь произнес сквозь зубы:

— Если из-за вас, идиотов, все полетит к морскому черту, я лично всажу в каждого пулю. Вы настолько отожрали свои щучьи морды, что забыли, кем являетесь! — Он развернулся и окинул четырех мужчин взглядом, полным ярости. Огонек свечи выхватил из темноты угловатые черты его лица и глаз, подернутый мутной пленкой.

– Вы — банда под предводительством Черного Удильщика, а не сопливые ученики академии! Не смейте позорить ни свое, ни мое имя! Мужчина метнул взгляд вглубь комнаты, где стоял, укрывшись в тени, человек из его клана:

– С тобой, Макрурус, я поговорю позже. Надеюсь, ты сможешь объяснить мне, почему на подконтрольных тебе территориях бандиты без разрешения отрезают жителям пальцы? Подготовься к ответу как следует, потому что мне интересно знать, как информация, обсуждаемая в узком кругу приближенных, просочилась на улицы города, исказившись до нелепых слухов?

Глубоко вздохнув, Черный Удильщик присел рядом с телом паренька, который принес отрубленный палец. Оглядел его залатанную одежду, проверил содержимое карманов и, завернув рукав, оглядел клеймо, выжженное у него на запястье. Символичное, оно было похоже на знак: круг, разделенный на четыре части ровными,

пересекающими друг друга отрезками, которые образовывали крест.

— Это «дитя города», — облегченно вздохнул главарь. — Беспризорник. Считай, нам повезло — никто не будет его искать.

Он ошибался.

Глава 4

Есть разговор

Двое мужчин стояли на улице около входа в таверну, оживленно что-то обсуждая и размахивая руками. Уже стемнело, и свет, лившийся из окон, бил им в спины, превращая посетителей в два черных подвижных силуэта.

— Я бы переломил ее, как рогоз, но мама всегда говорила, что девочек обижать нельзя, — сказала, смеясь, высокая и тощая тень.

— Что, если она на это не обидится? — ответил толстый приземистый контур, и оба мужчины зашлись в лающем смехе. Послышалось эхо приближающихся шагов, и разговор тут же стих. Остановившись в трех шагах от омерзительных гостей, Марван вскинула голову к вывеске. Слегка покачиваясь на железном штыре, плохо освещенная, она гласила: «Таверна „Китовый Ус“». Казалось, женщина не заметила присутствия посторонних, и двое мужчин ошарашенно взглянули друг на друга, пытаясь убедиться в реальности своего существования. Один из них, оскалившись, произнес:

— Хочешь, я накину на твои хрупкие плечики свое теплое пальто, красавица?

Что-то в ледяном безразличном взгляде Марван, заставило мужчину замолкнуть. Она медленно подошла к деревянным дверям, не сводя взгляда с говорившего и по-совиному развернув к нему голову. Ухмылка вмиг схлынула с пьяного лица, и двое посетителей расступились, пропуская ее вперед.

Внутри почти не было гостей. Только два круглых стола были заняты людьми. Они вальяжно развалились на стульях, расстегнув пуговицы пальто, курили сигареты и наполняли стаканы напитками. Дальний столик пустовал, но на нем стояла пара бутылок жмыха и тарелки с объедками. За стойкой на высоком стуле одиноко сидел мужчина. Задумчиво глядя на дно стакана, он неуклюже вертел его в руках. Янтарная жидкость, лениво огибая стенки, послушно текла туда, куда ее направляли. Никто не обратил на вошедшую женщину никакого внимания. Не поднимая головы от тарелок, посетители продолжили негромко басить, разговаривая друг с другом. Зеленый ящик радиолы, стоящий в глубине бара за стойкой, издавал незатейливую мелодию. Старая пластинка слегка сипела, добавляя странного шарма этому отвратительному месту. Марван вынула из кармана штанов небольшую картонную коробку и подсела к мужчине со стаканом в руках.

— Это твое, — она подтолкнула прямоугольный предмет к Хеку. — Не обязательно было на самом деле забывать их, ты же знаешь об этом?

Хек открыл коробочку и вытряхнул ее скудное содержимое. На поверхность барной стойки, звякнув, упали ключи.

— Тогда Рита спросила бы, почему я не пришел, и мне нечего было бы ответить, — хрипло произнес Хек, проглатывая остатки жидкости.

— Мне опостылело твое ребячество! — Марван разозлилась и, накрыв ладонью ключи от квартиры Риты, притянула их к себе. — Ты мог соврать, но оставить их у себя, чтобы я не мчалась на другой конец округа в поисках твоих вещей!