Дело о дневнике загорающей
Шрифт:
– Так, так, – лениво протянул он, – и кого же мы тут видим?
– Послушай, Том, – Хелен Ракер смотрела прямо ему в глаза, – ты действительно разрешил мистеру Мейсону взять этот листок?
Лицо у Сэккита потемнело от ярости.
– Какой листок?
– Тот, который… – Хелен вовремя осеклась и закусила губку.
– Ничего не знаю ни о каком листке! А что касается вот этих пристающих к нам типов, то они пытаются купить нас на дешевку. Убийство Балларда – блеф, маразм, байка для дураков! Вчера всю ночь и весь вечер я был
«Милая» преданно посмотрела на него и быстро кивнула.
– Достойный поступок, – заметил Мейсон. – Дело принимает новый оборот. Джентльмен старой закваски смело жертвует собой и тащит чужое убийство, лишь бы не скомпрометировать доброе имя порядочной девушки. Вы, Сэккит, прикрываетесь ее репутацией, чтобы скрыть совершенное вами убийство.
– Противно вас слушать!
– Подождите немного – и вам станет еще противнее. Где находится тот чудный уголок, в котором вы и эта мисс так славно повеселились, что у вас отшибло память? Где?
– Мы были у нее на квартире.
– В мотеле, – поправила его Хелен.
– В каком мотеле? Где? – Мейсон повернулся к мисс Ракер.
– Я… я не обязана перед вами отчитываться.
Тогда Мейсон снова обратился к Сэккиту:
– Так где вы все-таки были, на квартире или в мотеле?
– В ее квартире. А сейчас иди и науськивай своих легавых.
Хелен Ракер смотрела на Сэккита умоляюще:
– Скажи им правду, Том. Мы не были у меня дома.
– Нет. Мы были у тебя на квартире. И тебе тоже не помешает сказать им правду. Лицензию не конфискуют, не бойся.
Мейсона это очень забавляло.
– Да, Сэккит, – сказал он, – твои сигналы запаздывают. Вероятно, кроме тебя, вчера вечером у нее еще был посетитель, и она хотела тебе об этом намекнуть, но я вижу, что ты ее намек пропустил мимо ушей.
– У меня сейчас мать, Том, – добавила Хелен, – вчера приехала.
Мейсон не мог сдержаться и засмеялся.
Сэккит насупился, буркнул грубо:
– Хватит, убирайтесь! Идите подшивайте ваши бумажки, а нас с Хелен оставьте в покое. Мы больше ничего не скажем. Идем! – Он взял ее за руку.
– Остановить их? – спросил Райс у Мейсона.
– Только попробуй! – Сэккит резко развернулся.
– И попробую! Ну так что, мистер Мейсон? Ваше слово!
Мейсон оценивающе взглянул на противников и покачал головой.
– Не надо. Пусть проваливают. Так для нас даже лучше.
Райс разочарованно вздохнул:
– А жаль. Я бы согнул его, как швейцарский крендель.
– Пусть идут, – повторил Мейсон.
Сэккит и Хелен Ракер направились к джипу.
– Не очень-то мы продвинулись с ними, – заговорил Дрейк.
– Как сказать, Пол. Если фотографии у Найлза получатся, то многое может измениться. Что думаешь, фотограф?
– Получатся, мистер Мейсон! Последний кадр на предыдущей пленке, конечно, вряд ли, но, бьюсь об заклад, те, что у меня сейчас в аппарате, – снимки что надо.
– Цифры будут
– Какие цифры? – заинтересовался Дрейк.
– Там что-то закодировано. Несколько столбиков чисел на чистом белом листе.
– И их можно будет увеличить?
– Конечно, – ответил Найлз. – Вот эта насадка дает как раз фокусное расстояние и увеличение, чтобы листок обычного формата занял всю площадь кадра. Прочитать на негативе что-либо без лупы будет невозможно, но резкости моего объектива вполне достаточно, и если я напечатаю карточку одиннадцать на четырнадцать, то четкости хватит, и вы разберете любую цифру.
– Что это может быть за код, Перри? – спросил Дрейк.
– Не знаю. Возможно, придется поломать голову над ключом. Я взял Хелен Ракер на испуг. Дешевый трюк, конечно, но так я смог, прежде чем она что-либо заподозрила, завладеть листком. Я обязан, я должен был знать, что он ей передал. Предполагал сначала, что какой-то документ, но эти цифры… постой, постой, а что, если…
– Договаривай, Перри. Что ты сейчас подумал?
– Цепочка чисел, – медленно проговорил Мейсон, – сейчас я подумал, а код ли это вообще?
– Ну а если не код, то что?
– Что, ты спрашиваешь? Неужели нам повезет и это окажется…
– Что, Перри, что же?
– Тот самый список номеров.
– Каких номеров?
– Банкнотов на сумму в пять тысяч долларов.
– Исключено, Перри. Их охраняют, как самого президента. Во всей полиции нет ничего секретнее.
– Я знаю, – сказал Мейсон, – но почему-то сейчас, когда я их припоминаю, эти цифры все больше и больше кажутся мне похожими на номера на долларах и все меньше – на закодированную шифровку. Сколько тебе надо времени, Найлз, чтобы напечатать снимки?
– Много не займет. Если получились негативы, то в течение двадцати четырех часов после того, как отдам на обработку. По обычным каналам скорее ничего не добиться.
– Дай мне твою камеру, Харви, – попросил Дрейк, – у меня есть один подходящий клиент, много снимает, делает фотографии. Я думаю, он сможет получить снимки уже сегодня вечером.
Найлз передал ему аппарат.
– Вы знаете, как правильно вынимать пленку? Нужно всю ее промотать, а потом…
– Сделаем как полагается, – успокоил его Мейсон, – и лучше, если это будет в темном помещении. Фотографии надо получить во что бы то ни стало. Нам пора, Пол.
Мимо них, устрашающе урча, пронесся джип Сэккита. Дрейк даже отскочил.
– Уверен, он хотел кого-нибудь из нас задавить.
– Слежку продолжать? – осведомился Райс. – Ехать за ним сразу же или чуть позже?
– А стоит ли? – Дрейк вопросительно посмотрел на Мейсона. – В данном случае – это деньги, брошенные на ветер. Он знает, что мы на хвосте, и будет паинькой.
– Нет. Я скажу, когда можно будет прекратить. Дадим Сэккиту время поразмыслить.
Дрейк кивнул своим оперативникам, и те бросились к машине.