Дело о двойниках
Шрифт:
– Через неделю сможем уехать.
Арбен свернул в узкую, как ущелье, улицу.
– Хоть завтра. Так надоело все…
Линда умолкла. У губ ее обозначились две горькие складки. Арбен подумал, что ей не так легко и просто жить, как могло бы показаться со стороны. Но она была мужественна и никогда не жаловалась.
– Завтра не получится. Надо закончить кое-какие дела, – сказал Арбен.
– Это тоже связано с твоим лечением?
Арбен молча кивнул.
Ньюмор, словно по уговору, ни
Линда не могла бы словами выразить то, что было у нее на душе. Странное лечение. Лечение, в результате которого тускнеют блестящие умственные способности и человек становится рядовым, заурядным. Может быть, и гениальность – не более чем психический выверт? Как знать, что возвышает гения над остальными? Не мысли, а тени подобных мыслей носились у Линды в голове, но выразить их она вряд ли сумела бы.
– Несколько дней я буду очень занят, – сказал Арбен и потрогал в кармане вчетверо сложенный блокнотный листок.
– Понимаю. Ничего, уедем позже. Ближе к весне.
Машина резко тормознула. Стайка ребятишек выскочила из-под тупого носа «безана». Опасности, конечно, не было никакой – все скорости и импульсы были рассчитаны, когда машина еще только свернула на эту улицу.
– Скажи, ты думаешь обо мне? – неожиданно спросил Арбен.
– Иногда, – улыбнулась Линда.
– Часто?
– Чаще, наверно, чем ты заслуживаешь…
– Не думай обо мне, – серьезно попросил Арбен.
– Скромность украшает человека.
– Я не шучу. Не думай обо мне, не вспоминай меня… Хотя бы в течение нескольких дней.
– Но почему? – изумилась Линда необычности просьбы. – Тебе неприятно сознание, что я о тебе думаю?
– Сейчас я не могу объяснить, в чем дело. Позже… Когда мы будем вместе. Почему ты смеешься?
– Не обижайся, – она обняла нахмурившегося Арбена. – Просто я вспомнила притчу о носороге. Волшебник сказал одному человеку: «Хочешь, я верну тебе молодость и красоту?» – «Хочу», – ответил человек, который был стар и сгорблен. «Для этого ты должен выполнить одно условие», – сказал волшебник. «Я согласен на все». – «О, это простое условие: в течение пяти минут ты не должен думать о носороге, вот и все. Пять минут – это как раз время, необходимое для твоего превращения».
– И что же?
– Волшебник исчез. Он с горечью убедился, что его условие невыполнимо.
– А человек?
– Он остался таким же старым и немощным…
– Да, память не подвластна человеку, – глухо сказал Арбен. – Человека легче убить, чем отнять у него память. – Будто спохватившись, он посмотрел на часы.
– Время ушло, как мартовский снег, – процитировала Линда. – Поедем ужинать?
– Не хочется.
– И мне, – признался Арбен. – Куда же тебя доставить? В универсальный?
– Нет, ты в самом деле невменяем… Там уже давно включены электронные сторожа и волкодавы рыщут по секциям.
– Ах да, волкодавы… В таком случае куда прикажете? – спросил Арбен, подражая металлическому голосу автоводителя.
– Я хочу домой. Уже поздно.
Арбен набрал на пульте нужные координаты и, включив автоводитель, отодвинулся от штурвала.
– Помнишь, ты привозил меня. домой на такси? – сказала Линда, когда машина остановилась. – А теперь у тебя свой «безан».
Арбен пристально всматривался сквозь боковое стекло.
– Неплохая лошадка. У меня просьба, Арби: когда в следующий раз мы выедем из города и возьмем курс на побережье, включи машину на полную скорость. Ладно?
Арбен кивнул, не отрывая взгляда от окна. Но улица была пустынной. «Этой груше место в музее», – подумал Арбен, глядя на допотопный фонарь. Ветер раскачивал его, отчего желтый свет метался по земле. Давным-давно опавшие листья то попадали в освещенный круг, то снова уходили из него. Было очень холодно, со дня на день мог выпасть снег.
– Чудесная машина. Я еще не видела такой, – сказала Линда.
– Нравится? – Арбен отвернулся от окна.
– Кроме, пожалуй, одного: зачем кабину обклеили пластиком? – Она потрогала поблескивающую ровную поверхность. – Смотри, какой неприятный цвет. О чем только конструктор думал?
– Да, расцветка неудачная, – согласился Арбен.
– Может, снимем? – Линда сделала жест, как будто собралась сорвать пластик.
– Подожди. Ты же не видела других машин этого класса. Может, сейчас такая мода?
– Все равно, это уродливо, – Линда передернула плечами.
Фары машины бросали вперед широкий сноп света. Арбен уменьшил освещение, и сноп превратился в луч, устало упавший на старый асфальт.
– Я пойду, – сказала Линда после короткой паузы, во время которой она выжидательно поглядывала на Арбена.
Арбен открыл дверцу и вышел первым.
– Провожу, – сказал он.
– Наконец-то ты решил не делать этого тайком, – весело заметила Линда, опираясь на протянутую руку.
– А, ты об этом… – Арбен помрачнел.
Каблучки Линды громко стучали. Арбен шел рядом, стараясь не уходить вперед. Он и сам не понимал, что заставило его выйти из машины. Желание побыть еще немного с Линдой? А может, стремление вновь почувствовать себя обычным человеком, который не должен бежать и прятаться от собственных желаний? «До дверей и обратно», – сказал себе Арбен.
Две исполинские тени пересекли дорогу и вскарабкались на стену дома, слившись с темной поверхностью. Одна была тонкой, другая – мужественно широкоплечей.