Дело о хромой канарейке

Гарднер Эрл Стенли

– Что ты выведал о нем самом?

– Отталкивающий тип. У него не было друзей ни в колледже, ни где-либо еще. По фирме его непосредственным партнером был Джордж Рей. Прескотт представлял собой ходячую энциклопедию всевозможных знаний. Запоминал все подробности. Был незаменим, когда дело касалось спорных вопросов страхования.

– Ну а Дресколл?

– Милейший баловень судьбы. Его мать умерла, когда ему было пятнадцать лет. Она оставила ему хорошие деньги. Все оформлено через банк. Дресколл не имеет возможности прикоснуться к основному капиталу до тридцати пяти

лет. По условию завещания ему выплачивают не более трехсот пятидесяти долларов в месяц, если он сам не заработает большего вполне законным путем. Ежемесячное пособие тогда пропорционально увеличивается.

– Хм, хитроумная система предосторожности. По-видимому, у этого Дресколла был какой-то существенный недостаток. От пятнадцати до тридцати пяти ждать очень долго.

– Вообще-то да, но, уж кажется, его матери просто хотелось, чтобы он чему-то научился и узнал бы цену деньгам, прежде чем начнет самостоятельно распоряжаться состоянием. На триста пятьдесят долларов в месяц не особенно разгуляешься. По всей вероятности, она опасалась спиртного. Так или иначе, но она воздвигла вокруг сыночка крепкий банковский забор.

– Видимо, миссис Дресколл очень доверяла мистеру Абнеру Диммику?

– Да… Между прочим, этот самый Кафф великолепно провел защиту Дресколла!

– Скользкий парень! Он готов услужить всем и каждому. Однако же вышло так, что кругом виновата Рита Свейн, а Дресколл вышел сухим из воды.

– Скажи, Перри, почему тебя заинтересовала рыженькая из конторы Рея?

– Решил, что ей кое-что может быть известно. Что ты выяснил?

– Она ведет двойную жизнь. Это совершенно точно.

– То есть как это?

– Днем она Роза Хендрикс. Работает в конторе, живет в меблированных комнатах в доме 1025 по Доверт-авеню. Но остается там она не более получаса, потом вызывает такси и едет в дом 5-С в Велифонтоне. Это один из самых дорогих домов в городе.

– Что она там делает?

– Веселится всю ночь, потом снова на несколько минут заглядывает на Доверт-авеню и возвращается на работу.

– Но для чего?

– Понятия не имею.

– За квартиру в Велифонтоне платит богатый поклонник?

– Вроде бы нет. Она снимает ее на имя Дианы Морган. У нее несколько приятелей, которые частенько ее навещают, но все это в рамках дозволенного. С одной стороны, все шито-крыто, с другой – совершенно на виду. Время от времени она заявляет, что отправляется в Мексику, Сан-Франциско, Рино или еще куда-нибудь. Приезжает носильщик, забирает багаж, и девица исчезает на неделю-полторы. Потом она возвращается со всеми своими чемоданами, и обычная жизнь продолжается.

– Чем же она занимается во время поездок?

– Очевидно, продолжает работать на Рея и Прескотта, получая сто двадцать пять долларов в месяц. Кстати, за помещение в Велифонтоне она платит триста девяносто пять долларов в месяц.

Мейсон наморщил лоб.

– Понимаешь, она может оказаться аферисткой, но имеет ли это какое-то отношение к нашему делу?

Мейсон задумчиво кивнул:

– Ты прав, Пол. Понимаешь, мы все время сталкиваемся с какими-то ненормальностями, с

какой-то бессмыслицей. Поэтому, на мой взгляд, нам надо разобраться до конца во всем, что отклоняется от нормы. Конечно, весьма невежливо совать нос в интимную жизнь Розы Хендрикс, но, Пол, мне необходим полный отчет обо всех ее поступках.

– Я слежу за ней, как коршун за куропаткой. По счастью, управляющий дома в Велифонтоне – мой хороший знакомый. Однажды я для него кое-что сделал, поэтому он на время разрешил поставить лифтером одного из моих ребят.

Машина вырвалась на открытое пространство и сразу же прибавила ходу. Мейсон продолжал хмуриться. Прикончив сигарету, он сказал:

– В каком-то месте я проглядел важное звено. И теперь блуждаю по кругу.

– А вот из полицейского управления сведения: у них уже достаточно улик, чтобы повесить Риту Свейн. Понимаешь, Перри, мне не хотелось тебя огорчать, но тебе лучше знать заранее.

– Пол, Пол, пора бы тебе знать, что самые убедительные улики иной раз вводят в заблуждение. Я уверен, что мы столкнулись как раз с таким случаем.

– Ты не думаешь, что Прескотта прикончила она?

– Не думаю.

– Кто же в таком случае?

– Провалиться мне на этом месте, но я не знаю. Я надеюсь, что на теле Брауна мы обнаружим какие-то вещи, документы, записки, которые подскажут нам, с кем он разговаривал, где скрывался на протяжении последних дней. Он что-то видел весьма любопытное в одном из окон. Должен же он был об этом кому-то рассказать.

– Через несколько минут мы об этом узнаем. Машина и так идет на предельной скорости.

Вскоре они остановились, и какой-то человек приветливо помахал им рукой.

– Это твой, Пол?

Детектив кивнул:

– Он нам покажет дорогу.

Мейсон выпрямился на сиденье, не сводя внимательных глаз с каждого поворота дороги, которая узкой лентой огибала глубокое ущелье.

– Какого дьявола делал здесь Браун? – спросил адвокат.

– Ума не приложу. Разве что он договорился с кем-нибудь тут встретиться. Ведь он что-то расследовал…

– Но если он искал уединенного места, то мог найти его в каких-нибудь десяти милях от города!

– Ну, посмотрим!

Машина-лидер с трудом поднималась по крутому откосу, потом завернула вправо. Красные задние огоньки сердито замигали, предупреждая об остановке. Перед машиной появился мотоциклист, одетый в кожаный комбинезон.

Мейсон и Дрейк сошли на землю.

Детектив показал офицеру свои документы.

– Я расследую эту аварию.

– Чего ради? – заинтересовался полицейский.

– Я представляю страховую компанию. Боссы предполагают, что это был один из наших клиентов.

– У вас есть на это основания?

Пожав плечами, Дрейк сказал:

– Возможно, ложная тревога, но один из наших клиентов пропал два или три дня назад, а у него застрахована жизнь на крупную сумму. Вот нас и послали.

Офицер кивнул:

– Понятно. Мне нужны будут копии всех сделанных вами снимков.

– Непременно, – ответил Дрейк.

– И ничего не трогайте. Коронер еще не прибыл.