Дело о королевском изумруде

Куницына Лариса

На пороге из темноты появилась странная фигура. Высокий широкоплечий человек в одежде ремесленника стоял там, обозревая кабинет. Он был бледен и его глаза были белыми, настолько белыми, что не видно было ни радужки, ни зрачка. Он принюхивался и нерешительно поворачивал голову, переводя взгляд своих жутких глаз с маркиза на Хуана и обратно. Де Вард застыл, сжимая побелевшими пальцами кинжал. Он был напуган, ведь то, что стояло на пороге его кабинета, было поистине ужасно. Человек, который явился к нему, был мёртв. Это было видно не только по бледной коже, чёрным кругам вокруг глаз и синим губам, но и по ужасающим ранам на его груди и шее. Де Вард бывал в бою, и знал, что эта узкая рана на груди свидетельствует о точном ударе в

сердце, когда клинок кинжала проходит между рёбрами, находя свою цель. Но ещё более смертоносным был рубящий удар по шее, рассёкший горло, отчего вся грудь и живот мертвеца были залиты тёмной запёкшейся кровью. И, тем не менее, этот мертвец пришёл сюда своими ногами и теперь стоял, выбирая жертву.

Маркиз де Вард никогда не был трусом и в минуту смертельной опасности мог собраться с духом и дать отпор любому противнику. Вот и сейчас он нашёл в себе силы задвинуть суеверный ужас подальше и постарался трезво оценить ситуацию. И в этот самый миг ужасный мертвец кинулся к нему, вытянув вперёд руки и явно собираясь вцепиться ему в шею. Де Вард рванулся вперёд и влево, обошёл противника и с размаху ударил его кинжалом в бок, а следом получил такой сильный удар, что отлетел в сторону и, ударившись затылком о стену, упал на пол. Краем глаза он видел, что Хуан спокойно наблюдал за происходящим, не спеша придти ему на помощь, а потом сел за стол и, открыв бювар, взял с подставки перо. Маркизу снова пришлось отвлечься, потому что на него рухнуло это чудовище, рот его открылся, и он увидел острые кривые зубы. С трудом удерживая его на вытянутых руках, он снова покосился в сторону стола и увидел, как Хуан что-то чертит на листе бумаги. Локти согнулись, и в лицо маркизу ударил отвратительный запах смерти. Из последних сил он снова выпрямил руки, подтянул к груди ноги, упёрся ими в живот нападавшего и сильным ударом оттолкнул его прочь. Он едва успел приподняться, как увидел, что тот снова направляется к нему. И в этот миг он услышал звук рвущейся бумаги.

Хуан оторвал от листа узкую полосу и, поднявшись, вышел из-за стола. Спокойно и бесстрашно встав на пути монстра, он закрыл собой маркиза и быстрым движением прижал бумажный обрывок к бледному лбу мертвеца. И тот замер, медленно выпрямился, застыл и бревном рухнул на пол.

— Вставай, — приказал Хуан, протянув руку де Варду, и тот поспешно схватил её и поднялся. — Он не задел тебя? Ты уверен? Если он успел укусить тебя или поцарапать, то ты превратишься в нечто подобное, — поймав полный ужаса взгляд де Варда, юноша усмехнулся. — Если он не сделал этого, то тебе нечего бояться.

Маркиз начал лихорадочно осматривать свои руки, ощупывать шею и лицо, а Хуан, подойдя к неподвижному монстру, присел рядом на корточки.

— Он не встанет? — обеспокоенно спросил де Вард, с опаской подойдя ближе.

— Если не снимать амулет, то он так и останется лежать. Но он видит и слышит нас, просто парализован. Это не совсем то, что я видел, когда бедняга Пессон бродил вокруг своего дома. Выглядит он похоже, но двигается куда более ловко, к тому же явно неплохо соображает в тех рамках, которые необходимы для выполнения задания. И эти раны, они ведь несовместимы с жизнью. Значит, помимо яда здесь применено заклятье. А я так надеялся, что это всего лишь медикаментозное зомбирование. Выходит, и без магии не обошлось.

— О чём ты говоришь? — тревожно спросил де Вард. — Какое задание? Ты хочешь сказать, что его послали сюда? Чтоб убить меня?

— Не меня же… — Хуан достал из раны на боку мертвеца кинжал маркиза и осмотрел его. — Дай мне пару чистых листов бумаги, — и после того, как маркиз безропотно исполнил приказание, осторожно завернул в них кинжал. — Я заберу его с собой. Верну позже.

Положив свёрток с кинжалом рядом на пол, он принялся обыскивать карманы монстра, а де Вард тем временем задумчиво рассматривал рисунок, нарисованный на полоске

бумаги, прилепленной ко лбу мертвеца. Ничего подобного он никогда не видел. Эти странные символы, состоявшие из мелких, казалось, хаотично поставленных штрихов, размещались вертикальными столбцами, заключёнными в рамку, сверху и снизу украшенную причудливыми узорами. Странно было думать, что такой тщательно выписанный и сложный рисунок можно было сделать за считанные секунды.

— Ты колдун? — тревожно спросил он Хуана, который продолжал вытаскивать из карманов мертвеца какие-то верёвочки, связку отмычек, грязный платок, монеты и бумажки. Все эти предметы он бросал на пол, не проявляя к ним интереса.

— А если и колдун, то что? — проворчал он равнодушно. — Донесёшь на меня? Сдашь магам из Белой башни, чтоб они сожгли меня на костре?

— Нет, никогда! — маркиз присел рядом. — Я же говорил, что не причиню тебе зла. Сражаясь с ним, я защищал и тебя.

— Я тронут… — голос юноши прозвучал всё так же безразлично. — Посмотри, что это? Какая-то ценная вещичка.

Он вытащил из потайного кармана на обшлаге рукава куртки блеснувшую синими искорками безделушку — маленькую булавку в виде цветочка с бриллиантом в центре и маленькими сапфирами-лепестками. С него на короткой цепочке свисала крохотная капелька речного жемчуга.

— Украл у кого-то, — предположил Хуан и так же небрежно бросил её на пол, но булавку тут же поднял маркиз.

— Странно, я уже видел это украшение, — пробормотал он. — И не так давно… Постой-ка. Ну, да! Эту булавку я видел на пелерине графини де Лафайет. Она часто закалывала ею свои кружева.

— Де Лафайет? — Хуан снова взял в руки булавку, и на его губах появилась холодная усмешка. — Вот, значит, как… Мне нужно уйти. Не жди меня в ближайшее время, я буду занят!

— А что мне делать с этим? — маркиз снова посмотрел на труп, и ему показалось, что белые глаза злобно смотрят на них.

— Я бы хотел передать это существо тайной полиции, это значительно расширило бы их кругозор, но боюсь, они с ним не справятся. Как жаль…

Он поднялся, снова вернулся к столу и взялся за перо. Маркиз подошёл и с удивлением смотрел как на белом листе стремительно возникает ещё один амулет. Нарисовав его, Хуан оторвал полоску от листа и быстрым движением бросил его назад. Листок закружил по комнате, постепенно опускаясь всё ниже и, наконец, упал на грудь монстра. И от того места, где он его коснулся, начали разлетаться в стороны чёрные частички, которые тут же исчезали, а сам труп стремительно таял. Прошло не больше минуты, когда на ковре остались только две белые полоски бумаги. Хуан изящным движением указал им на камин, и они, взлетев, скрылись в жарком пламени.

— Всё, я ухожу, — проговорил юноша, направляясь к двери.

— Но ты придёшь снова? — с тревогой и надеждой крикнул ему вслед маркиз.

— Я же обещал вернуть тебе кинжал, — обернувшись на ходу, ответил Хуан и исчез в темноте за порогом.

Барон де Сегюр и Филбертус спустились с очередного крыльца, и маг недовольно передёрнул плечами.

— Это всё бесполезно, Марк, — воскликнул он, — никто здесь его не видел. К тому же мы тратим больше времени на то, чтоб объяснить хозяевам, что мы здесь по долгу службы и пришли не к ним, чем на расспросы прислуги.

— Что я могу сделать, если ты так популярен и все жаждут пригласить тебя на ужин?

— Можно подумать, только я являюсь объектом их вожделенного интереса! — фыркнул он.

— Не ворчи. Такова работа сыщика. Ты не знал?

— Для подобных дел у меня есть слуги!

— Осталось всего пять домов! Неужели мы бросим дело, когда до его конца осталось чуть-чуть?

— Если б был хоть какой-то шанс… — начал Филбертус и в следующий момент они услышали, как их кто-то окликнул.

К ним бежали Шарль и Эдам, а следом не торопясь шёл Персиваль, всем своим видом выражая недовольство.