Дело о любопытном ежике
Шрифт:
— Что и требовалось доказать. — Ромка присел за стоящий у окна небольшой столик, сдвинув брови, заглянул в его ящики, посмотрел на часы и качнул головой. — Ладно, пошли отсюда. Скорее всего, он наш баул в другом месте припрятал.
Лешка торопливо двинулась к лестнице. И вдруг прямо у двери раздались громкие шаги. Она замерла в ужасе, а где-то в области желудка что-то ухнуло и оборвалось. В дверях, широко расставив ноги, стоял хозяин дома и преграждал им выход. Больше всего в его голосе было разочарования.
— А я-то думал, что вы приличные ребята.
У Артема на лице отразилось страдание.
— Так я и думал, — чуть слышно выдохнул он.
А Ромка если и смутился, то лишь на очень краткий миг. Он и не подумал отворачиваться, сам впился взглядом в лицо хозяина дома.
— Мы у вас ничего не украли!
— Что ж так? Не успели? — с иронией спросил тот.
— И не собирались. Мы деньги и телефоны, как некоторые, не воруем.
Валерий пропустил намек мимо углей.
— Тогда что же вы делаете в чужом доме?
— Мы-то? Да мы… — Ромка покраснел, но не от стыда, а от ярости. — Можете вызвать милицию, мы ее не боимся. Ей мы и объясним, что тут делаем. Но и вам придется дать кое-какие показания. — Скоро он окончательно пришел в себя и перешел к неприкрытым угрозам. — Мы о вас знаем куда больше, чем вы думаете. Вы, наверное, нас дурачками считаете. И зря. И учтите, что мы и не с такими справлялись.
Но хозяин дома не испугался, а удивился.
— Что-то я тебя не понимаю.
— Да? — хмыкнул Ромка. — Темка, дай-ка мне свой сотовый,
Артем протянул другу мобильный телефон. Ромка приложил палец к кнопке и на всякий случай сделал один шаг назад, другой — в сторону.
— Я, между прочим, и сам могу позвонить в милицию.
Лешка немного пришла в себя и подошла поближе к Артему. Успокаивало то, что сразу троих преступник схватить никак не сможет. Ромка это понял раньше и расхрабрился еще больше.
— Баул вы, конечно, так запрятали, что и с собаками не найти. Но не думайте, что мы не соберем против вас достаточно улик. Жан-Жак выздоровеет, и они появятся, вы и сами об этом знаете. Благодарите судьбу, что он жив остался, а то бы я вам такое устроил! И как у вас совести хватило! Вы же их другом считались, у Маргариты Павловны пирожки ели. Между прочим, тетка Шура могла сгореть, и тогда бы вы ответили еще и за убийство. А кто ей теперь новый сарай построит? Ей ее пенсии на жизнь не хватает.
Выслушав эту тираду, Валерий слегка вытянул шею и сощурился, словно перед ним был не Ромка, а какое-то редкое, не виданное прежде насекомое.
— Мальчик, ты в своем уме? При чем тут пирожки? Какая еще тетка Шура?
— г Это женщина, у которой сарай сгорел, — тихо пояснила Лешка.
Валера посмотрел на нее.
— А я тут при чем?
— А кто его поджег? — воскликнул Ромка.
— Я?! Сарай? Да что с тобой? — Молодой человек шагнул вперед и попытался приложить руку к Ромкиному лбу, но юный сыщик увернулся.
— Не придуривайтесь. Мы еще вчера обо всем догадались, жаль, не смогли предотвратить ваше последнее преступление. Из-за этого Жан-Жак в больнице, а Маргарита Павловна страдает.
Валера
— Может быть, все-таки объясните, что он от меня хочет?
— На вашей машине нет звуковой сигнализации. А вы сказали, что есть, — ответила Лешка и в напряжении замерла. Что он на это скажет? Валерий не смутился.
— Когда я такое говорил?
— В тот самый вечер, когда Ромка кусок бивня принес. Вы узнали, где он его взял, и сразу же ушли, сказав, что сигналит ваша машина. И больше не вернулись.
— А, теперь вспомнил! — воскликнул подозреваемый. — Так то и была моя машина. А сигнализацию я с нее на следующий день снял, потому что ставил временно, для того, чтобы съездить к другу в соседний поселок. Народ там такой — не угонят, так без колес оставят. А в Москве я звуковой сигнализацией не пользуюсь, сами знаете, ночной шум в городе запрещен. У меня теперь стоит другая противоугонная система. Да что я перед вами оправдываюсь, в самом деле, — вдруг опомнился он.
— А тогда скажите, — недоверчиво проговорил Ромка, — что вы пять лет назад во Франции делали?
— Пять лет назад я был не во Франции, а в… Да какая вам разница, когда и где я был! — По всему было видно, что Валерию надоело объясняться перед мальчишкой..
Но Ромка не обиделся, а, как дотошный следователь, въедливо продолжал:
— Ага, вы говорите, что не были во Франции. А почему тогда ваша жена вчера сказала, что там жила?
— Она и жила во Франции, но это было еще до нашего знакомства. Мы с ней всего два года назад поженились. Может, тебе паспорт показать?
— Вы говорите правду? Честное слово? Ну, тогда это… Тогда это она!
— Что она? Уверяю тебя, жена моя тоже не поджигатель. В тот вечер Вика вообще из дома не выходила.
— Даже в сад?
— Никуда. Теперь я и сам припоминаю, что на Сосновой что-то горело. Пожар, кажется, недолго продолжался.
— А на палеонтологической выставке ваша жена была? — не отставал юный сыщик.
— Не знаю, но вряд ли ее интересуют такие вещи. Она, вообще-то, не в Париже, а в Ницце жила, живописью там занималась. Вика — художник, а это все ее работы. — Валера указал на стены, где только сейчас Ромка заметил невзрачные, на его взгляд, акварели в нелюбимых им серо-зелёных тонах. Он признавал только яркие краски. Красный, желтый, оранжевый — вот это цвета!
У Лешки уже не осталось никаких сомнений в том, что Валера — не преступники и что они зря залезли в чужой дом.
— Вы нас извините, пожалуйста, — сказала она и потянула брата за руку. — Рома, пойдем.
— Погоди, — дернулся Ромка и задал последний вопрос: — Так у вас нет аммонитов?
— Аммонитов? — спокойно переспросил Валерий. — Кажется, где-то был один.
Ребята спустились за ним на второй этаж. Зайдя в одну из комнат, он подошел к шкафу со стеклянными дверцами и снял со средней полки небольшую штуковину. Маленькая, похожая на речную гальку окаменевшая раковина была прикреплена к подставке из малахита и сама слегка отсвечивала зеленым цветом.