Дело о племяннице лунатика

Гарднер Эрл Стенли

Она застенчиво улыбнулась Мейсону:

– В самом деле, мистер Мейсон, думаю, так будет лучше. В конце концов, ведь вы не собираетесь говорить мне ничего такого, о чем бы нельзя было знать сержанту Голкомбу, разве не так?

– Так-то так! Но дело в принципе.

– Тогда, если в том, что вы намерены мне сказать, нет тайны, то говорите при сержанте, я вас слушаю. – Ее глаза были широко открыты, голос – сама невинность.

Сержант Голкомб насмешливо фыркнул.

Мейсон свирепо произнес:

–

Я хотел бы выяснить все об этом ящике буфета и о том, где вы держите от него ключ.

– На резинке, привязанной к запястью.

– Почему бы вам не держать его в сумочке или в каком-нибудь другом месте?

– Я могу случайно забыть отпереть его утром, и это вызовет ненужные разговоры. Кстати, сейчас я как раз забыла отпереть ящик, но это только из-за волнения, вызванного вашим приходом. Видите ли, я сняла резинку с ключом, когда принимала душ, положила в сумочку и забыла. Обычно первое, что я делаю, когда просыпаюсь утром, – это открываю ящик буфета.

– Поэтому, – торжествующе заявил сержант Голкомб, – абсолютно невозможно, чтобы кто-то взял разделочный нож из ящика после того, как вы отправились спать. Конечно, если нет другого ключа и если не взламывать замок.

Она кивнула.

– Отсюда следует, – сделал вывод Мейсон, – что нож был в ящике, когда вы запирали его на ключ.

– Если же его там не было, – продолжил мысль Голкомб, – значит, Кент взял его оттуда до того, как отправиться в постель, или достал его потом, не важно как.

– Я бы хотел взглянуть на ключ, – сказал Мейсон.

Эдна открыла сумочку и вынула из нее большой ключ, весьма необычный на вид.

– Вы так и таскаете его с собой повсюду? – спросил адвокат.

– Да, для верности.

– А сейчас ящик заперт?

– Да, я заперла его прошлой ночью.

– Почему?

– Даже не знаю, наверное, из-за нервов. Мысль о том, что кто-то бродит вокруг… Возможно, дальше мне лучше не продолжать.

– Давайте взглянем на замок, – предложил Мейсон.

– Если это вас успокоит, – заметил сержант Голкомб, – могу сказать, что полиция вас уже опередила. Замок был осмотрен экспертом, и он не обнаружил никаких следов взлома. На замочной скважине не оказалось никаких царапин, свидетельствующих о том, что в нее вставляли какие-то острые предметы. На дереве нет никаких вмятин, которые остаются, когда пытаются отжать собачку.

Мейсон пожал плечами:

– Все равно я хотел бы на него взглянуть.

Все трое направились к встроенному в стене буфету. Мейсон тщательно осмотрел замок, затем встал на одно колено, чтобы взглянуть на нижний край ящика.

– Откройте, пожалуйста, – попросил он. – Я хочу осмотреть его изнутри.

Сержант Голкомб стоял, засунув руки в карманы, на его лице играла снисходительная улыбка. Эдна Хаммер

вставила ключ в замочную скважину, повернула со щелчком и выдвинула ящик. Мейсон, наблюдая за лицом сержанта Голкомба, заметил, с каким трудом ему удалось сдержать усмешку, зато Эдна Хаммер раскрыла рот от изумления. Открытый ящик представил их глазам два отделанных бархатом отделения для ножа и вилки. На месте находилась только вилка. Мейсон наклонился как бы для того, чтобы получше все рассмотреть. Сержант Голкомб тоже наклонился, но затем, чтобы не позволить Мейсону к чему-либо прикоснуться. Пальцы Эдны Хаммер вцепились в руку Мейсона.

– Вы заглядывали в ящик, перед тем как его запереть? – спросил Мейсон, пытаясь говорить небрежным тоном.

Она утвердительно кивнула; было видно, что она ничего не понимает.

– Ну, – произнес адвокат, – думаю, пожалуй, это все, что мне здесь было нужно. Теперь я хотел бы поговорить с некоторыми свидетелями.

– Например?

– Дунканом и Мэддоксом.

– Им вручены повестки для явки в суд на сегодня.

– Это одна из причин, почему я хочу побеседовать с ними до заседания.

– Вы сможете говорить с ними, если только они сами пожелают.

– Естественно. Я и спрошу их, не желают ли они…

Сержант Голкомб прервал его:

– Я сам спрошу у них, пожелают ли они разговаривать с вами. Если они согласятся, пожалуйста. Если нет – ни о какой беседе не может быть и речи! – И он широкими шагами направился к левому крылу дома.

Мейсон, схватив за плечо Эдну Хаммер, развернул ее лицом к себе.

– Разве вы его туда не положили? – спросил он хриплым от волнения голосом.

– Положила.

– Хотите сказать, что он был там, когда вы прошлой ночью запирали ящик?

– Да, именно так!

– Видел ли кто-нибудь вас за этим занятием?

– Никто.

– Но кто-то должен был взять нож из ящика!

В ответ на его слова она покорно кивнула, ошеломленная происходящим.

– Тот, кто знал о моем замысле и кто решил расстроить его! – воскликнул Мейсон.

– Честное слово, мистер Мейсон, я никому не говорила.

– Видел ли кто-нибудь, как вы положили нож в ящик?

– Уверена, что никто не мог видеть.

– Где вы держали ключ прошлой ночью?

– Я его спрятала.

– Где?

– В мыске старой туфли. Я боялась, что… что я в чем-то оплошаю. А ведь это так важно для вас. Я…

Она замолчала, когда сержант Голкомб ворвался в комнату и произнес торжествующе:

– Оба свидетеля не желают делать никаких заявлений, мистер Мейсон.

Адвокат словно бы поперхнулся, пытаясь что-либо возразить. Затем пожал плечами, сказал:

– Ну хорошо! – и спешно покинул дом, хлопнув за собой входной дверью.