Дело о похищенных туфельках
Шрифт:
— Надень вот это, — в него полетели туфли.
Да, те самые. Когда простукиваешь молотком каждый шов, сложно не узнать, чью обувь держишь в руке. А потом на смену придут туфли Ары… Зачем это все? Что «Башмачной фее» дает эта перемена обуви?
— Туфли Ары Деннитсон на меня не налезут, — подумал Флай и по резкому движению Эдвелла понял, что подумал вслух. Ничего не оставалось, как развить мысль. — У меня шестой размер. И вообще, я мужчина.
Он попытался придать себе прежний вид. Отчаянно и изо всех сил. Но только удар по голове что-то
— Мужчина?! — прорычал Эдвелл.
Вспыхнул свет.
Лид мог поклясться, что администратор не делал для этого никаких движений. Видимо, его магия так легко взаимодействовала с электричеством, что одной мысли оказалось достаточно.
Молодой человек зажмурился, прикрывая лицо локтем. Собственная рука сейчас казалась чересчур тонкой и беззащитной.
— Вы можете раздеть и посмотреть, — с вызовом сказал он. — Я не могу снять иллюзию. Вы приложили меня слишком сильно. Но вы можете увидеть…
Рука Эдвелла легла на грудь, скользнула по шелковистой ткани платья, сжала мягкое и упругое полушарие. Флай знал, что работа визуалиста безупречна, не зря же, натолкнувшись на него, соперник по танцам с удивлением посмотрел на Лидию Пай. Хорошо, что дело было не на соревнованиях, а не то наверняка бы донес до судейства новость, способную вышибить перспективную пару с площадки…
Однако Эдвелл не решался расстегнуть лиф платья и взглянуть на мнимую Лидию.
— Смотри, — сказал Флай, дергая застежку.
Администратор глянул только мельком — и отвернулся.
— Танцуй, — велел он и щелкнул пальцами.
Обнимай меня, обнимай,
Мы танцуем в последний раз…
Мужской голос ныл, стонал и вздыхал, мелодия колыхалась волнами. Раз, два, три.
— Да я даже встать не могу, — сказал Флай.
— Вставай и танцуй, иначе умрешь, — приказал Эдвелл.
Флай помотал головой, и зря — боль усилилась. Его маленький бунт не прошел просто так. Что-то произошло — музыка стала громче, свет — ярче, и против его воли тело поднялось на ноги. Колени подгибались, ступни вставали косо, туфли на них казались тяжелыми колодами. Руки повисли, словно плети. То, что подняло его, неприятным теплом опутало сначала ступни, затем лодыжки, поднялось по бедрам к туловищу и, наконец, захватило все тело.
Обнимай меня, обнимай…
Проникай под кожу все дальше.
Только в музыке есть покой.
Только в музыке нет фальши.
Обнимай меня, обнимай.
Поднимай меня выше, выше.
Мы ворвемся в безумный рай.
Мы танцуя умрем на крыше.
— Мне все равно, что ты такое, — сказал Эдвелл, кладя одну руку на талию мнимой Лидии.
И второй насильно приподнял ее руку на уровень своего плеча.
Флай бессильно смотрел в лицо администратора.
— Мне нужно все, что ты сумеешь натанцевать. Все, до последней капли. Если ты мужчина — что ж, может быть, это как раз поможет мне.
— С вашими проблемами вам нужен не танец, вам нужен курс у специалиста, — сказал Флай. — Хороший маг вам помог бы, Корни.
Он бы коснулся воспаленного разума Эдвелла, если бы мог. Проник бы под кожу, или как оно там прозвучало в песне. Но неизвестная магия, непонятная сила уже передвигала Флая так, как было угодно Эдвеллу.
Обнимай меня, обнимай…
Флай скрипнул зубами. Сбился он со счета, все-таки сбился. В который раз известная песня зашла на новый круг? В сороковой? В пятидесятый?
— А что потом? — спросил он, не по своей воле кружа в танце.
— Потом ты примеришь ее туфли, — слегка задыхаясь, ответил Эдвелл. — Если они окажутся малы, я отрублю тебе пальцы. Мне все равно. Ты должна танцевать.
— Но без пальцев я не смогу, — терпеливо сказал Флай. — Послушайте, Корни…
— Не называй меня по имени, девка!
— Послушайте. Я мужчина. Более того, я маг, менталист. Я могу вам помочь. Не так, как помог бы специалист-мозговед, но могу. Дайте мне немного отдохнуть, и вы увидите — я могу помочь!
— Мне не нужна помощь, — яростно дыша Флаю в лицо, сказал Эдвелл. — Мне нужна она!
— Расскажите, — предложил Флай. — Расскажите, зачем вам нужна Ара. Вы же хотите поделиться этим? Вы ни с кем никогда не делились этим, да? Ну так расскажите. Вы же все равно не оставите меня в живых.
— Пока ты стоишь на ногах, ты будешь танцевать. Потом я надену на тебя ее туфли.
— Туфли Ары, — сказал Лид. — Скажите это. Назовите ее по имени. Ведь вы ее любите, Корни.
— Не смей называть меня по имени! Не смей произносить ее имя!
Обнимай меня, обнимай,
Проникай под кожу все дальше…
Эдвелл ударил по лицу без предупреждения, отшвырнул Флая к стене. Тот ударился спиной и головой. В шее что-то щелкнуло — на какое-то время боль полностью прекратилась, вот только проклятая слабость никуда не ушла. Но Лид чудом устоял на ногах и даже принял боевую стойку. Будь что будет, и даже лучше, если сейчас Эдвелл убьет его — хотя, конечно, и не хотелось бы. Зато, злой и во второй уже раз неудовлетворенный, он ринется наружу. А там — там наверняка уже ищут. Ему уже не добраться будет ни до Тони, ни до Ары. Они в безопасности, а Эдвелл — нет…
Жаль, конечно, что план Миллса дал осечку в таком неудобном месте. Всего-то просчитались они, думая, что Эдвелл выйдет на охоту после концерта, то есть уже вечером, а он схватил фальшивую Лидию прямо в коридоре. Оглушил наблюдателя, который заметил, что дело неладно, и стремительно выволок на улицу с черного выхода — там, разумеется, не дежурил Руис Орлео, да и вообще никого не оказалось. Приложил головой об стену, подогнал машину поближе — и затолкал Флая на переднее сиденье.
Кто ж думал, что администратор совсем потерял разум и осторожность? Хотя, конечно, стоило подумать. Флай поежился: а что, если этот выход караулили, но Эдвелл убил какого-нибудь полицейского? Запросто мог.