Дело о золотой мушке. Убийство в магазине игрушек
Шрифт:
– Вам не приходило в голову, – осведомился Фен, – что оставшиеся наследники привлекут пристальное внимание полиции после вашего отъезда?
– Конечно, привлекут, – кротко ответил мистер Россетер. – Но в чем же их можно будет обвинить? В вашем убийстве? Но явным преступником буду считаться я. В убийстве мисс Тарди? Но как это будет установлено? Только лишь на основании свидетельства этой девочки Карстайрс? Любезнейший, в полиции нет таких дураков, чтобы по этому делу был выписан хоть один ордер на арест. У меня хватило предусмотрительности удостовериться у мисс Тарди, что нет абсолютно никаких свидетельств о том, что она вообще приезжала в Англию. Она села на пароход в Дьеппе [293] , который прибыл вчера в полдень, и поехала прямо в Оксфорд, нигде не останавливаясь и ни с кем не встречаясь. Что касается контролеров на транспорте и прочих, то даже если они и запомнили ее (что крайне маловероятно), умелый адвокат в два счета собьет их с толку. И, наконец, от тела уже избавились,
293
Дьепп – город во Франции.
Только сейчас Кадоган по-настоящему поверил, что мистер Россетер в самом деле собирается их убить: после того как он рассказал им все это, ему не оставалось ничего другого. Кадоган почувствовал, как тошнота подкатывает к горлу; каждое слово мистера Россетера, каждый новый факт, который он им рассказывал, были для них еще одним гвоздем в крышке гроба. Но, глядя в окно на так хорошо знакомую улицу, Кадоган никак не мог поверить в свое неминуемое уничтожение. В его уме боролись две мысли. Одна из них: «Я не сплю, все происходит наяву, а значит, этого не миновать», и другая: «Этого быть никак не может». Он взглянул на Фена. В этих решительных голубых глазах больше не было следов привычной мечтательной наивности, но понять, о чем он думает, было невозможно.
– А теперь, – заговорил мистер Россетер, – вам, наверное, любопытно будет узнать, как было дело, с самого начала. У меня есть полчаса, прежде чем мне нужно будет удалиться, и вы заслужили право узнать подробности. Мне не нужно рассказывать снова все с самого начала. Вы знаете о чувствах мисс Снейт по отношению к племяннице, мисс Тарди, вы знаете о ее эксцентричности, и вы, без сомнения, обнаружили, что я назван в завещании наследником очищенного от долгов и завещательных отказов имущества. Однако вам уже должно быть известно, что я всего-навсего наделен правом доверительной собственности. Вы должны узнать причину такого соглашения: дело в том, что мисс Снейт так часто меняла наследников в своем завещании, что составление все новых завещаний стало затруднять кого угодно. Доверительное управление существенно упрощало для нее внесение изменений. Естественно, как ее законный советник, я критиковал такую необычную форму, но воспрепятствовать этому никак не мог. И в последнем документе я составил для нее определенные гарантии, которые могли быть переданы любому, кого она выбрала бы как своего наследника. Она склонялась к тому, чтобы назвать мне их имена, но, как вам известно, она была одержима неодолимым страхом насильственной смерти и опасалась, что я разыщу тех, кого она задумала облагодетельствовать, и подговорю их убить ее. Трудно поверить в ребячество, которым обернулись ее меры предосторожности, но факт есть факт: после ее смерти я должен был получить документ с именами этих наследников, и по прошествии шести месяцев, в которые о своих правах могла заявить мисс Тарди, я должен был дать объявление в «Оксфорд мейл». Наследникам следовало отдать свои гарантиийные документы в банк и получить там бумаги, подтверждающие их права и одновременно страхующие наследство от возможных посягательств с моей стороны. Должен добавить, что мисс Снейт, будучи поклонницей творчества Эдварда Лира, выбрала для своих наследников имена, взятые из его лимериков. Они появились в объявлении, которое вы видели – Райд, Лидз, Уэст, Моулд и Берлин.
«Преждевременные похороны» [294] , – подумал Кадоган. – Интересно, слышал ли герой того рассказа, как забивают крышку его гроба?»
– Я поместил объявление для мисс Тарди в соответствии с требованиями завещания, – продолжил мистер Россетер, твердо удерживая револьвер на краю стола. – Понимаете, в то время у меня не было преступных намерений; мне просто было жаль, что такие огромные деньги будут растрачены на ничтожества, про которых мисс Снейт вообразила, будто обязана им за какие-то оказанные ей ничем не примечательные любезности. И, признаться, мне было досадно, что она сочла уместным не оставить мне ничего. Боюсь, что кое-что в моем профессиональном прошлом вряд ли выдержит слишком тщательное расследование, я бы не упомянул об этом, если бы этот факт не имел важного влияния на то, что последует.
294
«Преждевременные похороны» – рассказ Э. А. По.
Еще один гвоздь.
– За три дня до истечения шести месяцев я получил письмо от мисс Тарди, формально заявляющее ее право на наследство, и сообщение о том, что она уже на пути в Англию. Она написала из Динкельсбюля [295] , из Германии. И примерно через час случилось событие, с которого началось все это дело.
Ко мне сюда зашел человек, пока что назовем его Берлин. Он узнал, что я был поверенным мисс Снейт и получил от нее одно из гарантийных писем, о которых я упоминал. Сложив два и два, он пришел ко мне спросить, является ли он наследником по завещанию. Конечно, я ответил, что не могу ничего ему сказать. С этого момента мое профессиональное прошлое начало работать против меня.
295
Динкельсбюль – город в земле Баварии, Германия.
Этот человек был в Америке в одно время со мной и знал обо мне кое-какие факты, которых хватило бы как минимум на то, чтобы сильно затруднить мою профессиональную жизнь, выплыви они наружу. Я был вынужден, джентльмены, рассказать ему о завещании и о мисс Тарди, и мысль о том, что такая крупная сумма денег ускользает из его рук, была для него явно невыносима. Сначала он потребовал, чтобы я скрыл заявление мисс Тарди о ее правах, на что я, разумеется, ответил, что такой план нелеп и невозможен. Тогда он предложил угрозами заставить мисс Тарди подписать отказ от денег. Но вероятность того, что такой образ действий принесет желаемый результат, была крайне мала; любой такой документ, пусть и подписанный мисс Тарди, оставшимся законным наследникам пришлось бы предъявлять в суде, и обстоятельства подписания были бы тщательно расследованы. Но, слушая его, я обдумывал свой собственный план, поэтому я предпочел не знакомить его с этими трудностями, а, напротив, притворился, что согласен.
Мы договорились обсудить это дело позже, и он ушел. А я занялся своими делами. Я телеграфировал мисс Тарди, придумав для отвода глаз некую юридическую формальность, чтобы, когда она прибудет в Англию, она первым делом отправилась ко мне, а за два дня до этого я дал объявление для других наследников. В надлежащее время все они, кроме одного, пришли ко мне сюда. Нет надобности вдаваться в детали, просто скажу, что эти двое оказались людьми сомнительной репутации и что жадность заставила их стать соучастниками этого дикого сговора по запугиванию, они даже пообещали мне долю в своем наследстве за мои труды. Один из них предложил к нашим услугам помещение – магазин на Иффли-роуд, временно замаскировав его под магазин игрушек с тем, чтобы мисс Тарди, покинув магазин, никогда больше не смогла его отыскать. Мне все это казалось форменной комедией. Замешанные в сговоре тоже должны были быть в масках, чтобы впоследствии они не могли узнать друг друга. Я поддался на этот бредовый план, удивляясь в душе породившему его идиотизму. Дело в том, что я знал, что единственный способ добиться толку от мисс Тарди – это ее убить.
На минуту наступила тишина. До Кадогана доносился снаружи глухой шум уличного движения, он видел блики солнечного света на окнах пустой квартиры напротив. На подоконник уселся воробей, почистил перышки и улетел.
– Жаль, что все пошло так неудачно, – задумчиво продолжал мистер Россетер. При этом он ни на мгновение не убирал свой палец со спускового крючка. – Ужасно жаль, во-первых, что кто-то убил ее прежде, чем я успел приступить к моему плану; во-вторых, эта девчонка Карстайрс вернулась в магазин и увидела нас; и в-третьих, вы, мистер Кадоган, забрели в магазин и наткнулись на тело. Это была цепь непредвиденных случайностей. План сам по себе был прекрасно продуман. Мисс Тарди телеграфировала время своего прибытия, и эта девчонка Карстайрс, сама того не подозревая, должна была служить подсадной уткой. Явившись в магазин, мисс Тарди не должна была увидеть меня. Только нашего друга Берлина, который назвался бы вымышленным именем, так что она бы не узнала о моей причастности к делу, если бы что-нибудь пошло не так. Разве что меня выдало бы то письмо, но я бы поклялся, что не писал его. Не буду утомлять вас подробностями моего плана, упомяну только, что если бы что-то пошло не так и исчезновение мисс Тарди было бы замечено, то основные подозрения должны были пасть на наследников и ничтожные или совсем никаких – на меня. Конечно, я надеялся, что все пройдет как по маслу и мисс Тарди просто исчезнет. Я должен был убить ее, разумеется, сделав это так, чтобы не было никаких доказательств моей вины, и напомнить остальным о незавидности их положения. Насильственная смерть не новое для меня дело, так же, как и устройство «подставы», как это называется в Америке. Им бы только и оставалось, что меня благодарить (в финансовом выражении) за то, что все осталось шито-крыто, и все бы было прекрасно.
Как вам известно, план провалился, – с этими словами мистер Россетер встал и медленно прошел вдоль боковой стороны стола. – Но позвольте мне рассказать вам, что на самом деле случилось. И позвольте назвать имена замешанных в этом людей – смешно продолжать с этими ребяческими псевдонимами. – Он стоял так, что его силуэт мрачно вырисовывался на фоне окна. – Во-первых, там был…
С улицы раздался хлопок, как будто из выхлопной трубы автомобиля вырвался газ. Мистер Россетер запнулся на середине фразы. Его глаза затуманились как фонари, перед которыми пала завеса внезапного ливня, в уголке открытого рта показалась струйка крови. Он упал ничком на письменный стол, а оттуда соскользнул на пол. Мгновение спустя Кадоган застал себя за тем, что в остолбенении разглядывает аккуратную круглую дырку на оконном стекле.
Глава 9
Случай с недоброжелательным медиумом
– Сомнений быть не может – он мертв, – констатировал Фен, склоняясь над телом. – Пуля вошла в шею. Стреляли, надо думать, из чего-то вроде скорострельной винтовки. Такое иногда случается с шантажистами. В любом случае хорошо, что он, а не мы.
Их чудесное спасение не принесло Кадогану ожидаемого облегчения: поэт объяснял это тем – и едва ли ошибался, – что никогда до конца не верил, что его могут убить. Но Фен не позволил ему слишком долго размышлять на эту тему.