Дело об отпечатке губ
Шрифт:
Опять воцарилась напряженная тишина.
Находящаяся в зале Анита почувствовала себя так, словно с нее разом сорвали всю одежду сделав ее наготу достоянием любопытных взоров уличной толпы. До сих пор она сидела среди публики полностью поглощенная слушанием дела стараясь понять, что происходит приноровить свое сознание к быстрому развитию событии. После слов Мейсона все находящиеся вокруг люди принялись нескромными назойливыми взглядами высматривать ее в зале.
В приступе панического испуга Анита сделала самую большую из возможных в данной ситуации ошибок она пустилась
Паника придала ее ногам необыкновенную резвость Анита опрометью бросилась вниз по лестнице и очутилась в другом коридоре здания суда. Позади слышался гомон людской массы перерастающий в рев возбужденной толпы. Она бежала лихорадочно разыскивая еще одну лестницу но безуспешно.
Стоявший с открытыми дверцами лифт показался ей вожделенной гаванью Анита буквально прыгнула в кабину.
– Куда торопитесь? – поинтересовался лифтер. К Аните постепенно возвращался здравый рассудок.
– Сейчас должны объявить слушание моего дела, – ответила она. – Выпустите меня на...
– Знаю, – улыбнулся лифтер. – Третий этаж, суд по гражданским делам.
Он плавно остановил кабину.
– Вам налево. Зал двенадцатого округа.
К Аните вернулись ее обычные качества – хладнокровие и хитрость. Она благодарно кивнула лифтеру, быстро пошла налево, толкнула дверь названного ей зала и с уверенностью свидетеля, явившегося для дачи показаний, вошла в полупустое помещение.
Здесь ее никто не знал, и она наслаждалась своей анонимностью. Лишь учащенное дыхание да неистово колотящееся сердце свидетельствовали о ее бегстве от погони.
Постепенно торжествующая улыбка стала исчезать с ее лица. С мучительной внезапностью к ней пришло сознание того, какие последствия навлекла она на себя этим бегством, фактически признав свою вину. Куда бы она ни бежала, ее вина неотступно будет следовать за ней, ставшей объектом людского презрения.
Хотя Перри Мейсон и доказал, что не она убила Карвера Клементса, он также доказал, что именно она совершила другое, с точки зрения человеческой справедливости не менее тяжкое преступление. Она предала дружбу, пытаясь опорочить Фей Эллисон. Она покусилась на жизнь своей подруги, дав ей смертельную дозу снотворного.
Ей остается одно – исчезнуть, но это будет непросто к вечеру ее фотографии появятся на страницах всех газет города.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Тем временем в зале, где слушалось дело Фей Эллисон, почти никого не осталось. Перри Мейсон продолжал негромко опрашивать Шерли Тэннер окруженную должностными лицами.
Неожиданное разоблачение лишило Шерли жизненной энергии. Она отрешенно слушала свой голос и неотступный поток вопросов проницательного адвоката.
– Вы узнали, что Клементс снимает квартиру семьсот два, и намеренно перекупили аренду квартиры семьсот один, чтобы поселиться рядом? Вы подозревали Клементса и хотели проследить за ним, не так ли?
– Да, – тихо отвечала Шерли.
– Вы пришли в ярость, когда поняли, что у Карвера Клементса есть другая любовница: что все его разговоры о необходимости сохранять осторожность и ждать, пока он не разведется, блеф, в который вы по наивности поверили? Вы поняли, что совершили ошибку, полюбив его, – продолжал Мейсон, – и прибегли к яду. Каким образом вы заставили Клементса принять его. Шерли?
– Я подмешала яд в виски и, держа стакан в руке, позвонила в его квартиру. Войдя к нему с пьяной ухмылкой на лице, я сказала: «Привет, милый Карвер, познакомься со своей новой соседкой». При этом я поднесла стакан ко рту, будто собираясь отпить из него «Ах, чертовка, как ты сюда попала? – воскликнул Карвер. – Сколько раз я говорил тебе, что всегда буду пить за нас двоих!»
С этими словами он вырвал у меня стакан и одним глотком выпил почти все содержимое.
– И что произошло?
– Поначалу ничего, – продолжала Шерли. – Он вернулся к своему креслу и сел. Я склонилась над ним и прижалась губами ко лбу. Это был прощальный поцелуи. Карвер удивленно взглянул на меня, нахмурился, внезапно вскочил, попытался добежать до двери, но пошатнулся и упал.
– Что вы сделали после этого?
– Вынула ключ у него из кармана: я хотела вернуться в квартиру потом, чтобы забрать стакан и переставить вещи мне было страшно оставаться, пока... пока его тошнило, пока он корчился в конвульсиях и... и умирал.
Мейсон понимающе кивнул.
– Итак, вы ушли к себе, чтобы переждать несколько минут и вернуться в семьсот вторую квартиру, но к двери подошла Анита Бонсал, не правда ли?
Шерли согласно кивнула и сказала.
– У нее был свой ключ. Она вошла в квартиру. Я полагала, что она вызовет полицию, и ждала ее появления с минуты на минуту. У меня просто не хватило духу вернуться в семьсот вторую. Я постаралась заснуть, но не могла. В конце концов я решила, что полиция уже не придет, – было уже за полночь.
– И вы вернулись? Вы находились в квартире Клементса, когда Дон Рэлстон нажал кнопку звонка у входной двери внизу? Вы...
– Да, – отвечала Шерли. – Я вернулась в семьсот вторую квартиру. К тому времени я переоделась в пижаму и купальный халат, взъерошила волосы. На тот случай, если бы меня застали в квартире, у меня было приготовлено объяснение будто я слышала, как открылась дверь и кто-то побежал по коридору; увидев распахнутую настежь дверь, я заглянула в квартиру узнать, что там происходит.
– Ладно,– сказал Мейсон. – Это объяснение вам теперь ни к чему. Я хотел бы услышать, что вы предприняли потом.
– Я пересекла холл вошла в квартиру Клементса и стерла все отпечатки со стакана лежавшего на полу. Затем загудел зуммер – кто-то внизу нажал кнопку. Я нажала кнопку отпирающего механизма и опрометью бросилась к себе. Едва я успела заскочить в свою квартиру, как услышала звук лифта остановившегося на седьмом этаже. Мне это показалось странным, поскольку я понимала, что тот, кто звонил снизу, еще не успел подняться на седьмой этаж. Я стала ждать и услышала как вы вдвоем прошли по коридору. Пришлось притвориться, что зуммер разбудил меня, и я захлопнула дверь. Потом подошли еще четверо, и я просто умирала от любопытства, желая узнать, что там происходит.