Дело одержимого убийцы
Шрифт:
Судя по всему, звонили не просто так. Номер на экране высветился знакомый. Горячев.
— Алло, — сказал Ярослав в трубку. — Доброе утро, Николай Васильевич.
— Доброе, — мрачно поздоровался с ним Горячев. — Скрипка не у вас?
— Который из двоих? — уточнил Краснов. — Впрочем, нет ни одного. А в чем дело, собственно?
— Старшего Скрипку я уже нашел, — сообщил Горячев. — Я прислал к нему Лену Марченко и двух ребят покрепче, подежурят у него дома. На работу-то, понятно, он не пойдет. А вот до нашего Сергея я не могу дозвониться, просто не берет трубку. Аля говорит, с ним всё в порядке, но… В общем, я послал к нему домой Валуйского, он там рядом живет…
— Да что случилось-то? —
— По вашему совету я поглубже копнул дело этих Марковых, — сообщил Горячев. — Оно показалось мне странным сразу же, как только я сунул в него нос, потому и возился так долго. Если не против, расскажу, пока Игорь едет к Скрипке, а то это в двух словах не опишешь.
— Рассказывайте, — согласился Ярослав. — Я весь внимание.
— Итак, мне показались странными несколько вещей, — неторопливо начал Горячев. Ярослав прямо видел, как он медленно протирает лекторские очки, чтобы вновь водрузить на нос. — На первый взгляд, стандартное убийство с целью ограбления: взломанная дверь, задушенные хозяева, перерытая в поисках ценностей квартира. Однако меня насторожили некоторые обстоятельства. Во-первых, способ взлома: никто не ковырялся в замках, не заморачивался со слепками ключей — железную дверь попросту приподняли и вынули из петель. Для этого нужно специальное оборудование, домкрат, еще кое-что. Но ведь гораздо проще и эффективнее было бы вскрыть замок, он там несложный! Далее. Хоть в квартире и беспорядок, убийца не нашел простейшего тайника — стенного сейфа за картиной. Кроме того, есть несколько не очень явных, но для профессионала вполне очевидных вещей — например, отсутствие следов клейкого вещества на дверных глазках квартир на площадке. Короче — весь мой опыт говорит о том, что это не ограбление, а убийство, не очень умело замаскированное под ограбление.
— И при чем тут Скрипка? — не понял Ярослав.
— Я хотел было уже отзвониться с этим результатом вам, — продолжал Горячев. — Но решил для полноты картины сделать выборку по двойным убийствам и убийствам экстрасенсов по России. И — залип на этом на весь день и всю ночь, настолько интересными оказались результаты. Двойные мне не дали ничего ценного, но вот материалы по убийствам экстрасенсов…
— Да-да? — поторопил его Краснов.
— В общем, ситуация такова, Ярослав Олегович. Начиная с девяносто восьмого года кто-то методично убивает экстрасенсов по всей России, маскируя это под ограбления и бизнес-разборки. Как правило, два-три убийства в год, но в последние годы больше — по шесть-семь. Цель совершаемых преступлений совершенно неясна. Я склоняюсь к мысли, что это орудует маньяк. На это указывает вот какое жутковатое обстоятельство: все убийства явно связаны между собой. На каждом из мест преступления наш деятель оставляет неявное указание на свою следующую жертву — способ убийства, орудие или обстоятельства смерти намекают на род занятий, фамилию или имя следующего в списке. Именно так я и увязал всё это в одну серию.
Например, последние за два месяца: бабка-ворожея Курехина в деревеньке под Вологдой была убита нашедшейся в сарае косой, а потом экстрасенс Косарев из Петербурга утоплен в ванне для медитаций с символом «Инь-Ян» на дне. Инь-Ян, насколько я знаю, символ гармонии, да и на логотипе салона «Гармония» был изображен именно он.
— Подсказки для следствия, прямо классика, — хмуро удивился Ярослав. — Как по учебнику.
— Наверное, — согласился Горячев. — Я про такое только в фильмах видел. Не было как-то еще маньяков в моей практике. Но тем не менее, реальность такова, что задушены брат и сестра Марковы не чем-нибудь там, а скрипичной струной.
— Твою же мать… — только и смог сказать Краснов.
—
В трубке раздался характерный писк нажимаемых кнопок, а потом голос Валуйского произнес:
— Алло!
— Да, Игорь, слушаем, — отозвался Горячев. — Со мной Ярослав Олегович на связи. Что там?
— Я в квартире Сергея, — напряженно отозвался следователь. — Открыл дверь тем ключом, что мне дал его отец. Тут пусто. Телефон лежит на тумбочке, документы на месте. Просто куда-то делся. Для шести утра я нахожу это подозрительным.
— Оставайся там, жди его, — велел Горячев. — Сразу же звони, если что. Мы пока будем думать, какого рода розыскные мероприятия проводить.
Глава 3
«Ca-a-an you feel a little love…»
Когда совсем уже спекаешься, когда не хватает дыхания, а впереди еще не один километр — музыка очень помогает. Надо просто забыть о гудящих ногах, о раздирающей грудь нехватке кислорода, надо стать самому этим ритмом и бежать вперед — не человеком, а биороботом, не знающим усталости. Проводником голоса Дэвида Гэхена в божий мир. Поймать волну, да.
«Dream on… Dream on!»
Именно в такие моменты он часто вспоминал покойную маму. Как она смотрела на него с той непередаваемой смесью доброты и строгости, что он не встречал больше ни в одном другом взгляде. Как особым, только ей свойственным образом поворачивала голову — непривычно маленькую, контрастно незагорелую на месте выпавших после химиотерапии волос. Маленькая, строгая, смешная, бесконечно любимая… Как она говорила: «Сереженька, у тебя совсем нет силы воли. Это не хорошо и не плохо, это просто так. Тут дело в том, что ты сделаешь своей движущей силой вместо нее». А он обижался и спорил, доказывая, что у него есть, есть сила воли, ну как же, он ведь мужчина, хотя и всего пятнадцати лет от роду…
Да, мам. Ты оказалась права, как всегда. Силы воли, умения последовательно гнуть свою линию, как у того же Горячева — у него нет. Зато есть кое-что другое.
«Feel the fever coming you, shaking and twitching…»
Одержимость. Умение «ловить волну», растворяться в том, что делаешь, быть словно бы не самим собой, а проводником чего-то еще. Это приносило результаты не хуже, чем последовательное движение к цели. Жаль только, что ждать очередной «волны» приходилось порой чертовски долго…
Сергей свернул с боковой дорожки парка на центральную аллею. Футболка промокла, кажется, насквозь, наушники держались в ушах каким-то чудом — всё у него не доходили руки купить специальные, для пробежек… Но зато до отметки в десять километров оставалось всего ничего, как раз до дома добраться.
Сознание вдруг засигналило о какой-то тревожной неправильности в окружающем мире. Что-то снаружи заставило насторожиться чутко настроенный интуитивный локатор, которому Сергей всегда доверял.
Скрипка огляделся на бегу. Что не так? Парк, дорожка, ровно подстриженные кусты справа, такой же ровный ряд фонарей слева, ранний утренний рабочий, расклеивающий на столбе какие-то афиши, «Depeche Mode» в ушах… Вроде бы ничего такого, что могло бы насторожить.
Хотя… В этом расклейщике, пожалуй, было что-то странное. Только вот что? Ну-ка, это даже интересно — консультант он при Следственном Комитете или не консультант? Нет, на лавры Шерлока Холмса не ему претендовать, конечно, но всё же, всё же — давай попробуем вспомнить и прикинуть, что тут…