Дело поющей юбочки
Шрифт:
Мейсон кивнул.
— Ну? — подбодрила Делла Стрит.
— Согласен, однако, у меня все равно есть чувство, что они подготовили какую-то ловушку. Трудно представить, чтобы они не пытались выяснить по заводскому номеру, кому принадлежит этот револьвер. А если… если они в состоянии доказать, что он находился у меня… Что тогда?
— Ты в капкане, — ответила Делла Стрит.
— Именно это я и думаю, — кивнул адвокат.
— А, может, в таком случае лучше изобразить в суде справедливое негодование, заявить, что кто-то соответствующим образом обработал доказательства, подменил пули, убийство нельзя было совершить револьвером, найденным у Элен Робб, потому что ты лично вручил ей этот револьвер после того, как она уже поднималась на борт яхты?
— А мы-то
— Но она… Понятно.
— Другими словами, представим, что Элен исключительно хитра. Она пришла к нам в контору и рассказала байку о том, как отправилась на яхту в поисках Надин Эллис, не нашла ее, разругалась с Джорджем Анклитасом, покинула «Большой амбар», обнаружила револьвер среди своих вещей и спросила у меня, что с ним делать. Тогда Надин Эллис еще оставалась жива. Эта версия и вызвала у меня симпатию. Потом Элен отправилась на яхту и убила Надин Эллис.
— Неужели она могла совершить подобное? — воскликнула Делла Стрит. — А время у нее было? Вспомни, она ведь практически все время находилась под наблюдением, потому что ты велел Полу Дрейку послать к ней охранников. Ты считал, что ей угрожает опасность.
— Я сейчас стараюсь воспроизвести все в памяти, — сообщил Мейсон. — Оставался какой-то промежуток времени между тем моментом, как она вышла из нашего офиса до того, как охранники заступили на работу. Она за это время успела бы съездить на яхту и пристрелить Надин Эллис. Кто она — хитрая маленькая стервочка, пытающаяся меня использовать, или жертва какого-то дьявольского плана? А если кто-то ее подставляет, то как, черт побери, они все это осуществили? Что известно Гамильтону Бергеру? Он протягивает мне веревку, чтобы я сам себе накинул петлю? Каковы мои обязанности в сложившейся ситуации в виду того, что я должен представлять свою клиентку и не раскрывать доказательства, противоречащие ее интересам?
— Список вопросов получается слишком длинным, — заметила Делла Стрит.
— И очень многое зависит от того, удастся ли нам найти правильные ответы.
— Итак, что нам теперь делать?
— Садимся в машину и отправляемся в любом направлении — туда, где нас никто не узнает, не станет задавать вопросов, вручать повестки о явке в суд или какие-нибудь другие документы до половины четвертого. Затем возвращаемся во Дворец Правосудия и, чтобы там ни происходило, пытаемся затянуть слушание, чтобы не принимать никаких решений пока заседание не закроется. Тогда у нас останется время до утра, чтобы разработать план действий.
Делла Стрит кивнула и отодвинула стул.
— А если, — добавил Мейсон, — когда мы вернемся в зал суда в половине четвертого, мы застанем там мистера Гамильтона Бергера, то мы точно будем знать, что нам на самом деле подготовили капкан, а я в него попался.
12
Мейсон специально вошел в зал суда за несколько секунд до половины четвертого, и ни минутой раньше.
Бейлиф, наблюдавший за стрелками часов и уже начавший хмуриться, нажал на кнопку, давая сигнал судье Кейзеру, что все готово для начала слушания.
Один из газетных репортеров подбежал к адвокату со словами:
— Мистер Мейсон! Мистер Мейсон!..
Бейлиф стукнул молоточком.
— Встать! Суд идет.
Мейсон проследовал мимо газетных репортеров и остановился перед флагом Соединенных Штатов. Судья Кейзер занял свое место.
— Суд хотел бы разобраться с этим делом сегодня, если подобное представляется возможным, — заявил судья Кейзер. — Мистер Редфилд находится в зале и готов снова занять место дачи показаний?
— Да, Ваша Честь, — ответил Фразер, поглядывая в сторону комнаты, где свидетели обычно ждут вызова в зал суда.
Дверь отворилась и появился Александр Редфилд в сопровождении окружного прокурора Гамильтона Бергера.
Мейсон отметил про себя важность присутствия в суде Бергера, однако, его лицо не изменило выражения.
Судья Кейзер страшно удивился.
— Вы лично решили принять участие в деле, господин окружной прокурор? — спросил
— Да, Ваша Честь, — кивнул Гамильтон Бергер.
Судья уже собрался было что-то сказать, однако передумал и повернулся к Редфилду.
— Мистер Редфилд, у вас была возможность исследовать вторую пулю и сравнить ее с пулями, полученными в результате эксперимента при выстрелах из револьвера, приобщенного к делу в качестве вещественного доказательства «В» со стороны обвинения. С вашей точки зрения, как эксперта, выпущена ли вторая пуля из этого револьвера?
— Нет, — заявил Александр Редфилд.
Судья Кейзер не смог сдержать возгласа удивления:
— Что?! — закричал он.
Редфилд покачал головой.
— Пуля выпущена не из этого оружия. Из револьвера системы «Смит и Вессон» тридцать восьмого калибра, но не из того, что приобщен к делу в качестве доказательства «Б».
— Но та, которую вы исследовали с самого начала, выпущена из этого револьвера?
— Совершенно верно. Пуля, приобщенная к делу в качестве вещественного доказательства «В-один», выпущена не из этого револьвера, а «В-два» — из него. Следует учитывать, что мы сами присвоили пулям номера один и два, и эти номера использовались доктором Калвертом во время дачи показаний. Однако, номера один и два не означают, что пули обязательно попали в тело в такой последовательности. К сожалению, пуля, о которой доктор Калверт говорил, как о пуле номер один, приобщена к делу, как доказательство «В-два», а пуля, о которой он говорил, как о пуле номер два, приобщена к делу, как доказательство «В-один». Чтобы избежать дальнейшей путаницы, я хотел бы ссылаться на них по тем номерам, по которым они приобщены к делу в качестве доказательств.
Судья Кейзер провел рукой по голове, посмотрел на Бергера сверху вниз, а потом перевел взгляд на Мейсона.
— Желает ли кто-то из представителей сторон выступить с заявлением?
Мейсон покачал головой.
— У нас нет заявлений в настоящий момент, Ваша Честь, — сказал Гамильтон Бергер.
— Минутку, — произнес судья Кейзер. — Давайте будем практичными, господин окружной прокурор. К настоящему моменту доказательства безошибочно показывают, что совершено преступление. Есть доказательства — или может, вернее сказать, были — подтверждающие, что обвиняемая виновна в совершении этого преступления. То, что на утреннем слушании мы называли орудием убийства, найдено среди ее вещей. Однако, теперь мы столкнулись с весьма странными обстоятельствами. Из-за того, что тело обнаружили по прошествии значительного промежутка времени после совершения убийства, труп начал разлагаться. В связи с этим для патологоанатома представляется невозможным определить, какая из пуль первой вошла в тело. И та, и другая пули могли послужить причиной смерти. Также патологоанатом не в состоянии зафиксировать интервал между вхождением в тело первой и второй пуль. Адвокат намекал на то, что он намерен строить свою защиту на предположении, что одна из пуль попала в тело значительно позднее, чем другая, так что смерть могла наступить перед тем, как в теле оказалась вторая пуля.
— Я понимаю, Ваша Честь, — сказал Гамильтон Бергер.
— Я предполагаю, что, с точки зрения обвинения, данный пункт является несущественным, поскольку в настоящий момент дело рассматривается только на предварительном слушании и имеется достаточно доказательств, чтобы связать обвиняемую с совершением преступления и передать дело для рассмотрения в Суд Присяжных. С точки зрения закона подобная позиция полностью оправдана. Однако, с практической точки зрения, Суду хотелось бы прояснить этот момент. Это неприятная обязанность Суда передавать для рассмотрения в Суд Присяжных дело, где обвиняемой является молодая женщина, зная, что промежуток между этими двумя процессами ей придется провести в тюрьме, что, несомненно, оставит неизгладимый след. Поэтому Суд хотел бы, по крайней мере, для личного сведения, прояснить ситуацию. Однако, если обвинение настаивает, что мы обязаны немедленно передать дело для рассмотрения в Суд Присяжных, мы будем вынуждены согласиться с мнением окружной прокуратуры.