Дело шокированных наследников
Шрифт:
– Нет нужды изучать жизнь свидетеля, – раздраженно выпалил Кезуэлл.
Судья Грейсон вопросительно посмотрел на Мейсона:
– У вас есть особая причина задать этот вопрос?
– Я сформулировал его так, – ответил тот, – чтобы подвести кое-какие итоги в сложившейся ситуации. Ваша деятельность, которая была разнообразной, приносила небольшой доход, верно?
– Это не так, сэр.
– Но в результате вы приехали жить к Лоретте Трент?
– По ее приглашению, сэр.
– Именно, – подхватил
– Нет, сэр. У меня были средства к существованию, но тогда я испытывал временные финансовые трудности, были определенные просчеты в бизнесе.
– Другими словами, в сущности, вы были разорены?
– У меня были финансовые проблемы.
– И ваша свояченица пригласила вас жить в ее доме?
– Да.
– С вашей подачи?
– Другой зять, мистер Боринг Бриггс, уже жил в ее доме. Дом большой, мы с женой приехали погостить и остались там жить.
– Точно так же в доме поселились Бриггсы, по-вашему, или нет?
– Как – так же?
– Он тоже столкнулся с финансовыми трудностями и переехал жить к сестре жены?
– В его случае, – пояснил Келвин, – обстоятельства сложились так, он был вынужден.
– Финансовые обстоятельства?
– Своего рода. Боринга Бриггса преследовали неудачи, и он был не в состоянии материально обеспечить свою жену так, как впоследствии ее щедро обеспечила сестра, Лоретта Трент.
– Спасибо, – сказал Мейсон. – У меня больше вопросов нет.
Келвин покинул свидетельское место.
– Ну, – прошептал Мейсон Вирджинии Бакстер, – теперь рассказывайте.
– Я хотела сказать о завещании, – ответила она. – Я помню, как печатала про это замечательное вознаграждение доктора.
– Я хочу взять это завещание и как следует его рассмотреть, – сообщил Мейсон. – А вы, не привлекая внимания, тоже просматривайте его через мое плечо, особенно тщательно, правильно ли засвидетельствовано и заверено завещание и подлинная ли там ваша подпись.
Мейсон прошел к столу секретаря.
– Могу я еще раз посмотреть завещание? – спросил он. – Мне бы хотелось подробнее изучить его.
Секретарь отдал ему завещание, а Кезуэлл в это время возвестил:
– Мой следующий свидетель – калифорнийский патрульный полицейский Гарри Оберн.
Патрульный, одетый в форму, встал на свидетельское место и подтвердил, что он тот самый полицейский, который осматривал место аварии в мотеле «Сейнт рест».
Мейсон, переворачивая страницы завещания, задержал свое внимание на подписях.
Вирджиния Бакстер с тревогой сказала:
– Это моя подпись, а это – мистера Бэннока. О, мистер Мейсон, я все вспомнила. С этим завещанием все в порядке. Я помню некоторые мелочи. Там есть маленькое чернильное пятно внизу страницы. Оно появилось, когда мы ставили свои подписи. Я хотела перепечатать последнюю страницу, но мистер Бэннок сказал, пусть все так останется.
– На этом пятне, кажется, есть отпечаток пальца? – спросил Мейсон.
– Я его не вижу.
– Вот здесь, – показал Мейсон. – Всего несколько папиллярных линий, но этого достаточно, чтобы идентифицировать отпечаток.
– Боже мой! – воскликнула она. – Это мой отпечаток, если не Лоретты Трент.
Адвокат пролистал оставшиеся страницы, сложил завещание, вложил в конверт, встал и небрежно бросил его на стол секретаря, как будто не проявляя к нему никакого интереса. Все свое внимание он обратил на выступающего свидетеля.
Когда Мейсон вернулся и сел рядом с Вирджинией Бакстер, она прошептала:
– Почему, в конце концов, кто-то затеял всю суету с подделкой двух завещаний, когда существовало это завещание? Должно быть, они не знали о нем?
– Но, может быть, хотели узнать, – предположил Мейсон. – Поговорим об этом позже, Вирджиния.
Гарри Оберн давал показания монотонным голосом, просто рассказывал, что случилось, явно стараясь быть беспристрастным, но в то же время очень точным.
Он показал, что его по радио направили к мотелю «Сейнт рест» расследовать автомобильную аварию. Это был рядовой вызов. Он проехал вверх по дороге к «Сейнт рест» и там увидел, что столкнулись автомобили, принадлежащие обвиняемой и Перри Мейсону. Полицейский изучил место происшествия, проверил данные на обе машины, а затем его отозвали.
– Вы не можете сказать нам, какое сообщение вы услышали по радио, – спросил Кезуэлл. – Это будет показание с чужих слов. Но вы можете рассказать, что сделали в связи с этим вызовом по радио.
– Приехав на место происшествия, я допросил обвиняемую: пользовалась ли она своей машиной до этого столкновения, не попадала ли в другую аварию и где находилась в течение последнего часа.
– И что же она вам ответила?
– Сказала, что машиной не пользовалась, за исключением того выезда с парковки и немедленного возвращения на нее. Сказала, что около двух часов никуда не выходила из своей комнаты в мотеле. И категорически отрицала свое участие в какой-либо другой аварии.
– Что же произошло потом?
– Я проверил номер машины и увидел две названные мне цифры. Также удостоверился в марке машины и счел, что доказательств вины мисс Бакстер достаточно, чтобы ее арестовать.
Позже я вернулся на место происшествия и собрал кусочки разбитой фары от ее машины, они в точности подошли к правой фаре. Затем поехал к месту аварии на побережье и там тоже подобрал кусочек стекла от разбитой фары. Потом снял фару с ее машины и вставил все кусочки.
– Вы принесли эту фару?