Дело шокированных наследников
Шрифт:
— Я не могу расспрашивать вас, что вам сказали по радио, — пояснил Касвелл, — поскольку это означало бы использование слухов. Но я могу спросить вас, что вы сделали, получив ответ на свой запрос.
— Я спросил у обвиняемой, пользовалась ли она машиной, не было ли ранее еще одного столкновения и где она находилась в течение последнего часа.
— И что она ответила?
— Она отрицала использование машины, сказала, что проехала лишь вокруг стоянки для машин. Заявила, что в течение двух последних часов находилась в домике
— Что случилось дальше?
— Я проверил номер ее машины. Обнаружил две совпадающих цифры. Далее проверил марку машины и нашел достаточно оснований для взятия ее под арест. Позднее я вернулся на место происшествия, где подобрал осколки разбитой фары ее машины. Затем я поехал на место аварии на прибрежном шоссе, где также нашел несколько осколков разбитой фары. После этого я снял с машины уцелевшую часть передней фары и сложил все найденные осколки.
— Эта фара у вас с собой?
— Да.
— Можете ли вы предъявить ее?
Эйбурн подошел к картонной коробке и вытащил из нее стекло фары, которое было склеено из кусочков.
— Не могли ли вы объяснить происхождение каждого кусочка?
— Конечно, сэр, могу. Этот маленький кусочек находился около ободка фары автомобиля обвиняемой. Этот и другой кусочек я обозначил номерами «один» и «два» и цифры написал на приклеенной к ним ленте. Вот эти кусочки стекла я нашел на месте столкновения машины около мотеля «Сант Рест». Я обозначил их номерами «три» и «четыре». А эти три кусочка, обозначенные номерами «пять»; «шесть» и «семь», я подобрал на месте аварии на прибрежной дороге. Все они подходят друг к другу.
— Вы можете задавать вопросы, — сказал Касвелл Мейсону.
— У меня нет вопросов, — улыбнулся ему Мейсон.
Судья Грейсон посмотрел на него.
— У вас нет вопросов, мистер Мейсон? — спросил он.
— Нет, Ваша Честь.
— Тогда, — объявил Касвелл, — я хотел бы вызвать Джорджа Игэна, чтобы он дал показания по другим, относящимся к делу, вопросам.
— Хорошо, — сказал судья Грейсон.
Игэн подошел к свидетельскому месту.
— Вы уже под присягой, — предупредил его Касвелл.
Игэн кивнул и сел.
— Приходили ли когда-либо вы к обвиняемой и просили ли ее рассказать о завещании?
— В первый раз я увидел обвиняемую здесь, в тюрьме. До этого я никогда не видел ее.
— Вы никогда не давали ей пятьсот долларов или какую-либо другую сумму, с тем чтобы она напечатала поддельные завещания?
— Нет, сэр.
— Короче говоря, никаких дел с ней вы никогда не имели?
— Совершенно верно.
— И никогда в своей жизни вы ее не видели?
— Нет, сэр.
— Можете приступать к перекрестному допросу, — объявил Касвелл.
Мейсон внимательно посмотрел на свидетеля.
— Знали ли вы, что ваша фамилия указана в завещании Лоретты Трент? — спросил он.
Свидетель колебался.
— Отвечайте
— Я знал, что мне завещается какая-то сумма, но размер ее не знал.
— Следовательно, вы знали, что после ее смерти вы будете довольно состоятельным человеком?
— Нет, сэр. Я не знал, сколько мне завещается.
— Откуда вам известно, что ваша фамилия указана в завещании?
— Она сама мне сказала.
— Когда?
— Три, четыре, а возможно, и пять месяцев назад.
— Вы много занимались кулинарным делом, приготавливая пищу для Лоретты Трент, не так ли?
— Да, сэр.
— Вы использовали большое количество чеснока?
— Да, она любила чеснок.
— Известно ли вам, что чеснок является идеальным средством, чтобы заглушить вкус порошкового мышьяка?
— Нет, сэр.
— Подсыпали ли вы мышьяк в пищу, которую вы готовили для Лоретты Трент?
— О, Ваша Честь, — вмешался Касвелл. — Этот вопрос совершенно к делу не относится. Он оскорбителен для свидетеля, и о нем ничего на прямом допросе не говорилось. Это неправильное ведение перекрестного допроса.
— Я думаю, что это именно так, — постановил судья Грейсон, — если защита не сможет увязать его с материалами допроса. Он справедливо задавал вопросы, получает ли что-либо свидетель по завещанию, но последний вопрос — это уже совершенно другое дело.
— Я хочу показать, что трижды делались преднамеренные попытки отравить мышьяком Лоретту Трент. По крайней мере в одном случае симптомы отравления появились после употребления пищи, приготовленной свидетелем, — сказал Мейсон.
Судья Грейсон в удивлении расширил глаза, он подвинулся вперед.
— И вы можете доказать это?
— Да, я могу доказать, — сказал Мейсон, — получив соответствующие показания.
Судья Грейсон отодвинулся назад.
— Возражение снимается, — постановил он. — Отвечайте на вопрос.
— Я никогда не подсыпал никаких ядов в пищу миссис Трент, — возмущенно воскликнул Игэн. — Мне ничего не известно ни о каком яде. Я не звал, что ее пытались отравить. Мне известно, что у нее были сильные боли в желудке, мне сказали, что частично причиной этого была острая пища. Поэтому я отговаривал ее от употребления пищи, приготовленной вне дома. Для вашего сведения, мистер Мейсон, я совершенно ничего не знаю о мышьяке.
— Вы знали, что смерть Лоретты Трент вам выгодна, не так ли?
— Одну минутку, — вмешался Касвелл. — Это неправильная интерпретация слов свидетеля.
— Я спрашиваю свидетеля, — пояснил Мейсон, — не понимал ли он внутренне, что выиграет от смерти Лоретты Трент.
— Нет, не понимал.
— Разве вы не знали, что будете лучше обеспечены по сравнению с месячной оплатой?
— Да, конечно. Она сказала мне об этом.
— Тогда выходит, что вы знали о своих выгодах в случае ее смерти?