Дело Тутанхамона
Шрифт:
– Ах, если бы вы не были богатым аристократом, то кем бы вы тогда хотели стать? – спросила его как-то одна баронесса.
– Кем-нибудь вроде Шлимана! – воскликнул Карнарвон.
– Он художник или жокей?
– Он – археолог.
– Фу, что за грязная работа! Пыль, солнце, пот. А что нашел этот ваш Шлиман?
– Трою.
– Трою Гомера, верно?
– И ее тоже.
– А вы смогли бы найти город, полный золота?
– Рискуя разочаровать вас, баронесса, скажу «нет». Вы шутите, а я просто мечтаю.
Когда граф вовремя не явился к ужину, леди Альмина
– Дорогой, вы забыли о времени?
– Увы!
– Почему же?
– Читал толстенный труд французского ученого о Древнем Египте.
– Как зовут автора?
– Гастон Масперо.
– Давайте пригласим его в Хайклер!
– Он живет в Египте.
– Какой кошмар! Должно быть, это истинная мука! Зима, по слухам, там приятная, но в остальное время года страшный зной! Каким же нужно обладать здоровьем, чтобы выносить подобный климат?
– Не знаю. Я там не бывал.
– Даже во время кругосветного путешествия?
Граф закрыл книгу и поднялся из кресла.
– Какой-то злой гений помешал мне посетить эту волшебную страну.
– Злой гений, волшебство… Вы что же, стали суеверным?
Граф предложил супруге руку, и они медленно направились в столовую.
– Наш мир гораздо таинственнее, чем кажется. Его пронизывают невидимые силы. А египтяне изучили их в совершенстве.
– Мало того, что вы из-за этой книжки опоздали к ужину, так теперь еще и говорите невесть что. Забудьте, наконец, про Масперо, Древний Египет и невидимые силы. Попробуйте-ка лучше семгу.
За ужином граф был сама любезность, но его мысли носились где-то очень далеко.
26
– Картер, нам предстоит большое дело, которое прославит Управление раскопками и древностями, – объявил Масперо. – В коллекцию нового Каирского музея войдут все находящиеся на территории Египта археологические памятники – от статуэток до колоссов. Мы должны составить общий каталог.
– Серьезная задача.
– Рад, что она вас вдохновляет. Это теперь главное!
Картер так не считал. По его мнению, главными в Египте являлись раскопки, но Масперо был неумолим.
– Однако прежде всего займитесь следующим. Во-первых, доставьте в музей царские мумии из гробницы Аменхотепа И.
– Ах, так они войдут в музейное собрание?
Это замечание вывело начальника из себя.
– Вы чем-то недовольны? – спросил он.
– А во-вторых? – покорно подсказал Картер.
– Раз уж Аменхотеп II был найден в саркофаге, позаботьтесь о том, чтобы положить его туда обратно. Тогда туристы смогут любоваться фараоном в его собственном гробу.
– Какое счастье… – растерянно пробормотал Картер.
– И поторопитесь. Никто не любит ждать, даже покойники.
Погребение Аменхотепа II, доблестного царя с сильными руками гребца, стало приятным событием для молодого археолога. В тот вечер небо было нежно-голубого оттенка. Мягкий свет наводил на философские мысли. Картер, Гургар и сторожа бесшумно несли мумию фараона по тому же самому пути, по которому три с половиной тысячи лет тому назад шествовала его погребальная процессия. Теперь Аменхотепа II
Группа людей медленно шла, вздымая легкую пыль, которую тут же уносил северный ветер. В пути не было сказано ни слова, хотя, возможно, мусульмане и молились про себя. Картер вспомнил о древнеегипетском обряде отверзания уст. [50]
Молчаливая процессия проникла в полумрак гробницы. Картер позволил взять только один факел, изготовленный, как в старину, из ветоши, смоченной кунжутным маслом, не дававшим копоти.
Когда мумию царя укладывали в саркофаг, Говард с трудом сдержал слезы. Ему казалось, будто они вершат акт некой высшей справедливости.
50
Ритуал отверзания уст являлся частью обряда воскрешения бога Осириса, которому после смерти уподоблялся в эпоху Древнего царства фараон, а впоследствии всякий усопший, желавший получить вечное блаженство. (Прим. пер.)
А после, стоя в полумраке погребальной камеры, он долго размышлял о том, что существовала такая чудная эпоха, когда мысли о смерти озаряли собой человеческую жизнь.
Недалеко от луксорского храма находился старинный особняк, в котором раньше размещался своеобразный египетский «гарем». Здесь обитали знойные красотки, объекты вожделения местного царька. Теперь дом разрушался на глазах: с балкона слезала краска, а со стен сыпалась штукатурка.
Картер толкнул дверь. Ржавые петли скрипнули. Он словно ждал, что ему преградит путь грозный евнух с дубинкой, но в доме теперь обитала только кучка опустившихся курильщиков гашиша и стоял запах жареного лука. Должно быть, постояльцы стряпали.
Зачем Раифа назначила свидание именно здесь? Он перечел записку, которую вручил ему какой-то мальчуган, и убедился в том, что адрес верный. Говард попытался расспросить жильцов, но наркотический дурман мешал им разговаривать. Картер уже было устремился к выходу, как вдруг в проеме показалась Раифа.
Ее сине-зеленые глаза, нежное лицо и гибкое, стройное тело вновь оказали на него завораживающий эффект. С ее появлением помещение самым чудесным образом преобразилось и стало похоже на раззолоченный дворец.
– Идем, – сказала она, взяв его за руку. Поднявшись на второй этаж, девушка втянула его в обитую красным бархатом комнату, посреди которой стояла кровать под балдахином.
– Нам здесь никто не помешает. Гамаль не додумается сюда прийти.
– Я люблю тебя, Раифа!
– Докажи.
Подобный вызов требовал немедленного удовлетворения. Возлюбленные слились в чувственном поцелуе.
По приказу Масперо Картер поехал в южные районы, чтобы нанести на карту археологические памятники. Пришлось расстаться и с Долиной, и с Раифой. Работа была долгой и кропотливой. Однако через месяц Говард, к своему удивлению, получил телеграмму от начальника с требованием немедленно вернуться в Луксор.