Дело возбуждено... (сборник)
Шрифт:
— Как не знать, мы почти соседи. — Старик пожевал кончик уса. — Всю их семью хорошо знаю, достойные люди.
— Она мне как-то говорила, что у нее пропал брат.
— Да, лет десять назад ушел из дому на вечеринку и как в воду канул.
— Куда же он мог деться?
— Может, убили да в канал бросили, а может, убежал куда-нибудь.
— А следствие-то было?
— Как же, приезжали из Керки, из Чарджоу. Но ничего не раскопали. Я думаю, не там искали.
В Керки было еще холоднее, мелкий колючий снег летел с
Ашхабадского инспектора встретил шофер городского отдела милиции. Машина понеслась голой ровной степью, въехала в город, миновала старую полуразвалившуюся крепость и остановилась у ворот одноэтажного здания из красного кирпича. Хаиткулы сердечно попрощался с попутчиком и, выходя из машины, поручил шоферу:
— Отвези яшулы на автостанцию.
Старик, как бы очнувшись, открыл дверцу кабины и крикнул вслед капитану:
— Если твоя дорога ляжет через наши края и ты не заедешь ко мне, я обижусь. С какого краю ни зайдешь в село, спроси только: «Где старая хибара Най-мираба?» — любой покажет.
Через два дня инспектор прибыл в Сурху.
Первым делом Хаиткулы устроился в гостинице, а потом отправился в правление колхоза. Там, кроме счетоводов, никого не было. Инспектор попросил передать председателю, что заедет во второй половине дня.
— Давай проедемся по поселку, — сказал Хаиткулы, садясь в машину. Он решил сразу же осмотреть «место действия».
Шофер медленно повел «газик» по главной улице села. По краям асфальтовой полосы тянулась цепь новых типовых домов. Только из соседних улиц выглядывали иногда глинобитные развалюхи. «Когда зазеленеют все эти яблони, гранаты, зацветет урюк, здесь будет как на курорте», — думал капитан, переводя взгляд с одной стороны улицы на другую. Вот на дорогу вышел согбенный старик с палкой в руке.
— Останови! — сказал шоферу Хаиткулы и высунулся из окна. — Добрый день, яшулы. Как нам найти дом Абрая Шукурова?
— Да вот он, через три двора.
Проехав зеленый забор дома Шукурова, Хаиткулы не остановил машину, а, миновав еще несколько строений, велел повернуть обратно:
— Да поезжай тихо, Салаетдин, будто яйца везешь.
Когда они снова поравнялись с домом Веллек-аги, Хаиткулы вздохнул:
— Отсюда третьего марта ушел Бекджан… Но нам предстоит проследить его путь задолго до того вечера.
Теперь внимание капитана было обращено на правую сторону дороги. Машина проехала правление колхоза. «Здесь где-то должно быть место встречи шофера Худайберды с Гуйч-агой и Бекджаном. Значит, и улица, куда свернул Бекджан, должна быть где-то здесь».
Проехав еще с полкилометра, они достигли перекрестка дорог. Именно в этом месте схемы Аннамамед поставил знак вопроса. Итак, Бекджан свернул здесь, и дом его находился
Часть улицы, уходившая влево от главной магистрали, упиралась в высокий глинистый холм. Когда машина поворачивала назад, Хаиткулы не смог охватить взглядом, где кончаются его склоны. «Может быть, это дамба и грунт, вынутый из коллектора, или за этим холмом продолжается поселок? Если это дамба, то была ли она здесь десять лет назад? Прежде всего надо восстановить тогдашний облик поселка».
В сознании следователя возникали один за другим мелкие и крупные вопросы, и их становилось все больше. Только теперь Хаиткулы по-настоящему понял, насколько трудно дело, за которое он взялся.
Хаиткулы померещилось на миг, что перед ним стоит с иронической усмешкой Ходжа Назаров, и капитан почувствовал, как лицо его покраснело.
Утро было пасмурное, холодное. Когда все еще спали, Хаиткулы выскочил на веранду в майке и трусах и зашагал из угла в угол, чтобы разогнать кровь перед гимнастикой.
В это время с улицы вошел небольшого роста человек и, увидев ашхабадского следователя, воскликнул:
— Доброе утро, Хаиткулы Мовлямбердыевич! А я думал, придется вас будить.
Сначала Хаиткулы не разобрал в полумраке его лица и спросил:
— Вы из райотдела?
Вошедший направился к инспектору, но и тогда Хаиткулы не узнал его. Это был следователь районной прокуратуры. Капитан протянул ему руку, и тот принялся сердечно трясти ее, приговаривая:
— Это удача, это удача. Сразу и перейдем к делу. — И он тут же принялся развязывать тесемки бумажной папки. — Все бумаги, оставленные вами, тщательно изучил. Полночи просидел.
Хаиткулы неловко было стоять в трусах и майке перед этим толстеньким лысеющим человеком, но и уйти не было никакой возможности — тот не давал ему слова вымолвить, засыпая его вопросами и тут же сам отвечая на них. К тому же Хаиткулы никак не мог припомнить, где он его видел — то ли в Ашхабаде, то ли в Керки. Или сидели вместе на совещании? Вчера прокурор сказал, что кое-кого пришлет ему в помощники, и капитан уехал, даже не успев повидать своего коллегу.
Наконец незнакомец на секунду умолк, и Хаиткулы поспешно заявил:
— Простите, но, во-первых, вы не представились, а во-вторых, мне необходимо одеться.
— Палта Ачилович Ачилов.
Они вошли в номер. Хаиткулы быстро оделся.
— Если я не ошибаюсь, вы считаете, что Бекджан умер насильственной смертью? — не отступал Ачилов.
— Почти уверен.
— А если здесь самоубийство? Река близко, парень был выпивши. Может быть, его обидели…
— Нет, — уверенно ответил Хаиткулы. — Рано или поздно труп нашли бы.