Дело всей жизни. Книга первая

Громова Ульяна

— Где ты проснулась? Я чуть твою дверь не вынесла! Всех соседей на уши подняла! Сказали, какой-то тип тебя на «Ламборджини» увёз, что дома ты пять минут была и вышла с пакетиком и испуганная! Неська, ты где?

— Я у него. Не кричи, Стейра!

— Он не обидел тебя? Где он?

— Не знаю, где он. Я в своей комнате…

— В чьей ты комнате? — моментально притихла подруга.

— Ну, я, похоже, немного задержусь у него. Хотя не знаю. Стер, я пока не знаю, что дальше будет.

— Неська,

надо встретиться. Он же не держит тебя взаперти?

— Нет… Наверное.

— А ты хоть узнала, кто он вообще такой?

— Он… Никита.

— Исчерпывающая информация.

Я действительно знала только его имя. Подошла к панорамному окну, выходившему на Центральный парк.

— Стер, помнишь, как я в Центральном парке собирала плоды гинкго? Где мы с тобой чуть не попали в кадр во время съёмки S.C.I.?

— Конечно! Ты прыгала, как сумасшедшая, от радости, что это единственное дерево во всём парке, которое не опылили от завязей. Будто золотые слитки собирала! Забудешь это, ага!

— Да! Вот это дерево я вижу из окна его пентхауса.

— Ничего себе куда тебя занесло… — протянула подруга. — Так он что, богат?

— Судя по квартире и дворецкому — да.

Стейра присвистнула.

— Вот это тебе повезло, подруга!

— У-гу-ум, — с сомнением протянула.

— Нам надо обязательно сегодня увидеться! Неська…

Я услышала за дверью шаги и быстро перебила говорливую подругу:

— Всё потом. Пока.

Быстро отрубила звонок и сунула телефон в карман как раз в тот момент, когда в комнату вошёл Никита.

Всё-таки он очень хорош собой. Взгляд оторвать сложно. Я смотрела на него во все глаза: футболка цвета графита, камуфляжные штаны, босой. В его руках конверт из плотной бумаги, Никита положил его на комод у входа и подошёл ко мне. Огладил руки от локтей к плечам, притянул к себе и повёл носом по линии роста волос.

— Ты пахнешь так, что забыть нельзя. Но вчера твои волосы как-то по-другому были уложены. Мне больше нравилось, — он потянул один локон.

— Мне нечем сделать как вчера, — ответила, смутившись — разве не должен мужчина говорить комплименты женщине?

— Пойдём, поешь, и вызовем тебе парикмахера. Потом у нас насыщенный день…

Он потянул меня за руку к выходу, я упёрлась:

— Отпусти меня домой…

Здесь всё чужое. Слишком светло и просторно вокруг, светлые молочные и серые оттенки мебели и отделки, окна от пола до потолка даже без лёгких занавесей. Мало безделушек и цветов, нет животных. Всё будто занимает свои выверенные по миллиметру места. Строго, ничего лишнего. Безжизненно. Неуютно. Хотя ещё не видела всю квартиру. Я чувствовала себя похищенной, может, потому всё впечатляло, но не грело.

Никита, казалось, не удивился моей просьбе. Он просто обнял меня за плечи и вывел из комнаты:

— Отказать. Сейчас поешь, сходим к Рассу — он уже прислал план лечения, и у тебя сегодня какие-то процедуры и обследования. Потом делай, что хочешь. Но я тебя предупреждал — не отпущу.

— Совсем?

— Ну почему? Я тебя не собираюсь запирать, но большую часть времени ты должна быть рядом.

— Мне же не обязательно для этого жить у тебя?

— Я должен бегать за тобой, чтобы трахнуть? Мне казалось, мы обо всём договорились ещё рано утром.

— Никита…

— Несси, в чём проблема? Давай начистоту. В чём дело?

Я растерялась от его жёсткого требовательного тона. Он не только внешне выглядел стальным и непробиваемым, но и говорил теперь так, что мысли вылетели из головы вон. Я перебирала в уме причины, почему не могу у него остаться, и, к своему ужасу, не находила ни одной. Разве что…

— Мне надо искать работу и…

— И? — перебил насмешливо с лукавым прищуром, давая понять, что для него мои «и» — не аргумент.

— Нужно к родителям… Я не была год… — говорила, но слова казались невесомыми и незначимыми, будто оправдание.

— Разве я не взял тебя на «работу»?

— Какую работу? — я совсем растерялась. Ничего такого мы не обсуждали.

— Твоя работа — стонать подо мной и на мне. Я её хорошо оплачиваю. А поскольку твой клитор и почка теперь принадлежат мне, я настаиваю, чтобы они находились у меня на глазах. Я должен знать, что с моими органами всё нормально. Мне их ещё тебе возвращать — не забыла?..

Его слова упали в душу и в мозг тяжёлыми аргументами. Будто я и правда продала ему часть своего тела. Я даже почувствовала себя странно, будто между ног образовалась дыра и туда поддувало, и хотелось чем-то её заткнуть.

Никита ответа не ждал, он вёл меня куда-то мимо зала, где мы…

— …А к родителям наведаемся меньше чем через месяц. Будешь сопровождать меня в рабочей поездке. Пятьдесят тысяч в конверте. Остальное переведу на счёт. Экен, накорми Несси, — распорядился, подведя меня к барной стойке, отделявшей кухню от слишком просторной столовой с выходом на террасу. — Буду в кабинете, Маури проводит тебя, Несс, — добавил уже мне и ушёл.

Я сложила руки на коленки, чувствуя себя школьницей, которую отчитал строгий учитель. Подняла глаза на повара и встретила его добродушную улыбку.

— Я думаю, лёгкий салат и белая рыба будут в самый раз?

— Спасибо, — мне было неловко, прерывисто вздохнула и принялась разглядывать кухню.

В ней преобладали серые тона: свинцовый, маренго и стальной — поверхности встроенной техники. Белыми были барная столешница и несколько узких дверец, а угольно-чёрными выделялись стёкла и жарочная панель.