Дело заикающегося епископа
Шрифт:
Браунли задумался, поколебался с минуту, затем продолжал с холодной беспристрастностью банкира, анализирующего все недочеты предполагаемой им финансовой операции.
— К счастью для всех, рожденный ею ребенок был изолирован от ее влияния еще в раннем детстве. Я не желаю вдаваться в подробности того, как это случилось. Сведения были получены преданными мне людьми, движимыми единственным желанием защитить мои интересы. Я случайно узнал, и, вне всякого сомнения, вы можете это проверить, что сама Джулия Брэннер тоже предприняла бесполезные, хотя и дорогостоящие попытки раздобыть те же самые сведения лично для себя. Но, разумеется, я располагал большими возможностями, чем она, и поэтому
— Предпринимала ли Джулия Брэннер попытки примириться с вашей семьей? Прошу вас отбросить предубеждение и дать мне точный ответ.
Лицо Браунли оставалось серьезным.
— Она никогда не предпринимала попыток, потому что я принял меры, чтобы пресечь подобные действия с ее стороны.
— Правильно ли я понимаю, что вы имеете в виду тот факт, что вам удалось превратить ее в человека, скрывающегося от закона?
— Вы можете толковать мое заявление так, если вам угодно. Я не намерен делать никаких признаний.
— Я обязан предупредить вас, что, если я возьмусь за это дело, я буду защищать интересы своей клиентки решительно во всем, и, если выясню, что миссис Брэннер стала изгоем из-за вашего вмешательства и влияния на органы юстиции, я приложу все усилия, чтобы вы ответили за свои поступки по закону.
— Естественно, — сказал Браунли, — я и не сомневался, что Перри Мейсон станет сражаться не вполсилы. Но я сомневаюсь, что вы заинтересуетесь делом Джулии Брэннер. В первую очередь потому, что подлинная Джулия Брэннер умерла, а вы имеете дело с самозванкой.
Мейсон покачал головой:
— Пока что из того, что вы мне рассказали, ничего не доказывает того, что молодая девушка, которую вы признали как свою внучку, в действительности является дочерью Джулии Брэннер, где бы последняя ни была. С другой стороны, я располагаю некоторыми свидетельствами, которые заставляют меня верить, что вы явились жертвой ошибки или обмана.
— Мистер Мейсон, я не намерен разглашать то, что мне известно, что вы бы тут мне ни заявляли!
— В таком случае вы не сумеете убедить меня в том, что мне не следует браться за это дело.
Браунли несколько секунд сидел с хмурым видом, что-то обдумывая. Наконец он сказал:
— Хорошо, вот что я еще сделаю, мистер Мейсон, но большего вы от меня не дождетесь.
Длинными тонкими пальцами он вытащил из кармана бумажник крокодиловой кожи, открыл его и достал какое-то письмо.
Мейсон с интересом наблюдал за тем, как старик неторопливо оторвал типографскую половину бланка, а потом, немного подумав, и подпись.
— Вы должны понимать, мистер Мейсон, — заявил Браунли, разглаживая обезображенный листок бумаги, — что когда я решил навести справки, то все это было проделано самым тщательным образом. Я располагал некоторыми неоспоримыми фактами, которые легли в основу расследования. Характер этих фактов в высшей степени конфиденциальный. Я нанял самых лучших детективов за большие деньги. Полагаю, что вы стали жертвой обмана. Лично я убежден, что женщина, представившаяся вам как миссис Джулия Брэннер, никогда не была женой моего сына. Я точно знаю, что рожденный ею ребенок не является дочерью моего покойного сына, и у меня есть основания полагать, что ваш собственный интерес к данному делу пробудился главным образом потому, что лицо, располагающее определенными сведениями, словам которого вы поверили, постаралось заинтересовать вас историей вашей будущей клиентки. Вот почему я хочу показать вам это письмо. Я не скажу вам, от кого оно, ограничусь упоминанием о том, что я считаю данный источник информации вне всяких подозрений.
Браунли протянул лист бумаги. Мейсон стал читать:
«В результате нашего расследования
Для того чтобы добиться успеха, им придется заинтересовать этим делом какого-нибудь известного, опытного адвоката, который будет осуществлять юридическую борьбу. Чтобы убедить такого адвоката, им придется воздействовать на него через влиятельное, не вызывающее сомнений лицо. Эти люди специально ждали, когда епископ Меллори из Сиднея возьмет себе годовой отпуск. Он объявил о своем намерении провести свой отпуск в путешествиях и научных занятиях, а чтобы ему не надоедали посторонние, он держал в тайне свой маршрут. Наш детектив вошел в непосредственный контакт С, этими людьми, поэтому мы можем вас предупредить, что умный самозванец выступит в качестве епископа Меллори, свяжется с каким-нибудь адвокатом, которого заранее наметит, и убедит его взять на себя данное дело. Этот лжеепископ появится только на то время, которое необходимо для «обработки» адвоката, потом он исчезнет. Мы заранее ставим вас в известность об этом на тот случай, если лжеепископ достаточно долго задержится у известных вам людей, дабы вы смогли предпринять определенные шаги для его ареста.
Во всяком случае, вы теперь знаете, что какой-то агрессивно настроенный адвокат, располагающий достаточными финансовыми ресурсами, может заняться данным делом.
Мы советуем вам проконсультироваться с вашим поверенным, чтобы не быть застигнутым врасплох и продумать линию своего поведения.
В ближайшие дни мы сообщим вам о дополнительных фактах этого дела.
Преданный вам…»
— Вне всякого сомнения, в ваших глазах это письмо имеет важное значение, — произнес Мейсон совершенно бесстрастным голосом. На его лице не дрогнул ни один мускул.
— А в ваших нет? — с удивлением спросил Браунли. Он внимательно посмотрел на Мейсона.
— Совершенно никакого.
— Я заплатил большие деньги, чтобы получить это письмо. Если бы вы знали меня лучше, мистер Мейсон, вам было бы известно, что уж если я плачу деньги, то получаю самый лучший товар. Поэтому я говорю с полной ответственностью, что лично я придаю этому сообщению огромное значение.
— Письмо могло бы и для меня иметь больший вес, если бы я его видел целиком, но вы предпочли оторвать решительно все важное, превратив его в самую обычную бумажку. Именно таковой я его и считаю.
На лице Браунли появилось раздраженное выражение.
— Если вы воображаете, что я намерен сообщить вам имя и адрес той организации, которая занимается сбором фактов для меня, вы сильно ошибаетесь.
Мейсон пожал плечами.
— Я никогда ничего не воображаю. Я всего лишь выложил на стол кое-какие карты и попросил вас сделать то же самое. Пока вы от этого воздерживаетесь.
— Больше я не сделаю ни одного шага! — твердо заявил Браунли.
Мейсон отодвинул назад свое кресло, собираясь подняться.
— Вы уходите, мистер Мейсон?
— Да. Если вы действительно сообщили мне все, что намеревались, вам абсолютно не удалось меня ни в чем убедить.
— А вам ни разу не приходилось подумать, мистер Мейсон, что вы не единственный человек, которого надо убеждать?
Мейсон, который уже стоял, опираясь обеими руками о край стола, покачал головой.
— Нет, об этом я не думал. Если говорить о целях нашей встречи, то тут я хозяин. Если вам не удастся убедить меня, что правда на вашей стороне, нам предстоит драка. В самом недалеком будущем.