Дело застенчивой обвиняемой
Шрифт:
– Хорошо, – сказал доктор Динэйр, в голосе которого слышалось явное облегчение, – а теперь я скажу тебе, что есть некоторый шанс, который, я полагаю, весьма слаб, что признание являлось плодом стимулированного наркотиком воображения.
– Тогда, – сказал Мейсон, – я советую тебе спокойно начать расследование.
– А поскольку я не профессионал в таких делах и неопытен в них, то я, стало быть, уполномочиваю тебя провести его.
– Конечно, Берт, – ухмыльнулся Мейсон, – у нас нет таких возможностей, которые есть у полиции. Нам придется действовать помедленнее и поконсервативнее. Мы не сможем задавать те
– Я полностью вверяю тебе это дело, – сказал доктор Динэйр.
– У тебя есть сиделка, которая присутствовала при этих исследованиях?
– Да.
– А какая сиделка присутствовала тогда?
– Это Эльза Клифтон. Ты ее знаешь. Высокая брюнетка с сероватыми глазами, которая…
– Я с ней знаком.
– Я не очень доверяю ей. Она загадочная личность.
– Она может рассказать, что случилось при исследовании?
– Не знаю.
– Какое медицинское лечение назначается для пациента, сознавшегося в убийстве? – спросил Мейсон.
– Ты имеешь в виду Надин Фарр? – спросил доктор Динэйр, и Мейсон кивнул. – Она мучается комплексом вины. Тот факт, что ее преступление, если тебе угодно относиться к этому подобным образом…
– Люди обычно относятся к убийству именно как к преступлению, – вставил Мейсон.
– Не забывай, – сказал доктор Динэйр, – что нам неизвестно о смягчающих обстоятельствах. И мы не знаем всех факторов, а только общее заявление о том, что сделала эта молодая леди. Она определенно чувствует, что совершила некий грех, и избежала наказания, и что это несправедливо. Она хочет понести наказание и тем самым искупить свою вину; учитывая, что она эмоционально возбуждена и обладает впечатлительным характером, подобное состояние может быть серьезным. И едва ли не самое главное сейчас, что ей нужно сознаться. И подсознательно она делает это. Весьма вероятно, что поэтому она и согласилась пройти проверку сывороткой истины. Первоочередное, что я хочу сделать в процессе лечения, это предоставить ей возможность сознаться мне, когда к ней вернется сознание. И тогда я собираюсь передать ее тебе, Перри, для признания.
– Мне?!
Доктор Динэйр кивнул.
– Конечно, – сказал Мейсон, – мне не надо говорить тебе, Берт, что мы играем с огнем.
– Я знаю, но я стараюсь помогать своим пациентам. На этом основаны мои убеждения.
– Я тоже стараюсь помогать своим клиентам. Это краеугольный камень убеждений юриста.
Несколько мгновений они молчали.
– Ну тогда ответь мне как своему клиенту, – сказал наконец доктор Динэйр, – что ты посоветуешь мне сделать?
– Я посоветую тебе непременно расследовать все факты и делать это очень осторожно.
– Прекрасно. Тогда мы с тобой скоро увидимся снова. Я приведу ее в твою контору завтра к половине десятого.
– А кто это дядя Мошер, которого она называла? Ты, по всей вероятности, знал его?
– Я слышал о нем. Он был каким-то дальним родственником. Дядей в прямом смысле слова он не был, но она делала ему визиты. Она была у него дома и во время его болезни. Мошер Хигли умер примерно три месяца назад. Присутствовавший при этом врач констатировал смерть от коронарного тромбоза.
– Вскрытие было?
– Его похоронили без вскрытия.
– Забальзамированным?
– Да.
– Из этого возникает интересный момент. Если был использован цианистый калий, бальзамирование полностью уничтожает его следы. И если не появится какого-нибудь дополнительного доказательства, что мужчина был отравлен, если не будет обнаружен пузырек с ядом и если признание молодой женщины не убедительно, то никакого состава преступления не будет. А значит, и обвинения не последует.
– А если не может быть обвинения, то мне было бы незачем сообщать информацию полиции?
– Этого я не говорил.
– Ну, такова интерпретация, которую я могу построить на том, что ты сказал.
– Не надо этого делать, – сказал Мейсон. – Я обращаю твое внимание на определенные и достаточно важные факты. Ты хочешь, чтобы я расследовал это дело. Я готов это сделать, но если станет известно, что был применен цианид, а затем выяснится, что тело было забальзамировано, тогда власти не смогут ее осудить. И если при этих обстоятельствах ты пойдешь к окружному прокурору и расскажешь ему, что, мол, эмоционально возбужденная молодая женщина, находясь под воздействием наркотиков, призналась в преступлении, но фактически невозможно ее осуждение, да еще уточнишь, что всегда есть вероятность, что такое признание может быть результатом галлюцинации затуманенного наркотиками сознания, то окружной прокурор быстренько спровадит тебя к двери и посоветует забыть об этом деле и нигде и никогда о нем не упоминать.
– Ну, это было бы самым лучшим решением вопроса, но если там был использован какой-нибудь другой яд?
– Использованный яд должен был быть очень быстродействующим. Лечащий врач написал в заключении, что был коронарный тромбоз. Эти два фактора указывают на цианистый калий. – Доктор Динэйр кивнул, а Мейсон продолжал: – И потому я буду вести расследование. Тем временем, если тебя спросят официально, ты должен заявить, что имеешь определенную информацию и получил консультацию у адвоката, который предложил тебе провести расследование, прежде чем ты предпримешь опрометчивые и непоправимые действия. Мои личные обязанности должны быть номинальными. Мне нужно нанять следователей, и я постараюсь сделать расходы низкими по мере возможности. У мисс Фарр есть какие-нибудь деньги?
– У нее нет, но есть у меня.
– Ну, мне не хотелось, чтобы ты оплачивал счет, который…
– Да брось ты, – сказал доктор Динэйр.
– Я в этом году высоко котируюсь. Какую бы сумму мне ни пришлось уплатить за официальные услуги, это деловой расход. На карту поставлены мое спокойствие духа, личная профессиональная репутация. Я хочу, чтобы ты взялся за работу и не жалел сил.
– Я постараюсь, чтобы расходы были самыми минимальными.
– Я же сказал, что тебе не надо экономить.
– Я постараюсь, чтобы расходы были минимальными, – повторил еще раз Мейсон. Доктор Динэйр хотел что-то сказать, но адвокат продолжал: – Это будет не так быстро, как хотелось, чтобы велось расследование, но, как частный гражданин и как врач, консультирующийся у меня в связи с делом лишенной средств пациентки, мы с тобой должны…
Доктор Динэйр неожиданно улыбнулся:
– Я тебя понял, Перри. Действуй. Делай все по своему усмотрению. Распоряжайся этим, как ты считаешь нужным.
– Что ты собираешься делать с магнитофонной записью? – спросил Мейсон.