Дело застенчивой обвиняемой
Шрифт:
Она подошла к доктору Динэйру, взяла его руку и умоляюще посмотрела ему в глаза.
– Доктор, – сказала она, – не могу ли я… не могу ли я получить сутки на то, чтобы все обдумать?
И внезапно она разрыдалась. Доктор Динэйр, мигом встав, многозначительно взглянул на Мейсона и кивнул. Потом он мягко обнял ее за плечи и успокаивающе похлопал.
– Все в порядке, Надин, мы ваши друзья и стараемся помочь вам. Вы испытываете такое эмоциональное бремя, которое не смогло бы вынести ни одно живое существо, нервная система которого столь же чувствительна к колебаниям, как ваша.
Она отпрянула
– Если бы вы только знали, как я ненавижу плакс. Думаю, это я плакала за… ну я даже не знаю, когда это было в последний раз.
– Возможно, в этом одна из ваших бед, – мягко сказал доктор Динэйр. – Вы пытались быть слишком самостоятельной, Надин. Вы пытались сражаться со всем миром.
– Нет, это весь мир сражается со мной. Теперь я могу идти?
– Я тоже собираюсь уходить, Надин. Вы можете поехать со мной.
– Я не хочу ехать с вами.
– Почему?
– Я не хочу, чтобы мне сейчас задавали еще вопросы.
Она направилась к двери, потом вернулась назад, чтобы пожать руку Перри Мейсону.
– Я знаю, что вы считаете меня неблагодарной, но это не так. Я думаю, что вы… что вы великий человек. – Потом она улыбнулась Делле Стрит: – И вас я очень благодарю, мисс Стрит, за симпатию в глазах. Я рада, что познакомилась с вами, люди. Я сожалею, что не смогла объяснить… нет, не сейчас.
Она повернулась и с высоко поднятой головой вышла из кабинета. Доктор Динэйр пожал плечами.
– Под завесой застенчивого характера она чертовски сильный боец, – сказал Мейсон.
– И я бы это повторила вместе с вами, – сказала Делла Стрит.
– А ты-то что теперь думаешь, Берт? – спросил Мейсон доктора Динэйра. – Думаешь, она могла совершить убийство?
– Я и сам хотел бы это знать. Предполагается, что я должен кое-что смыслить в психиатрии, но эта девушка поставила меня в тупик.
Мейсон показал на магнитофон и сказал:
– Ты держи эту запись в безопасном месте.
– А между тем, – спросил доктор Динэйр, – каков мой формальный статус?
Перри Мейсон подумал над его вопросом и ответил:
– С формально юридической точки зрения ты уязвим, но практически ты чист, поскольку пришел ко мне, следуешь моим советам, и мы с тобой расследуем это дело… и есть еще одна вещь.
– И что это за вещь?
– Чтобы никто другой не выяснил, что скрывает магнитофонная запись.
Глава 4
На следующий день, после того как состоялся разговор Мейсона с доктором Динэйром и Надин Фарр, Делла Стрит торопливо вошла в кабинет Мейсона. Он в это время разговаривал с клиентом, но, уловив настойчивость кивка Деллы Стрит, он извинился перед клиентом и последовал за ней в юридическую библиотеку. Она показала на телефон.
– Звонит доктор Динэйр. Ему нужно, чтобы я срочно разыскала вас. Я пообещала вызвать вас со встречи.
Мейсон кивнул, взял трубку и поздоровался.
– Перри, – сказал доктор Динэйр, голос которого был резким до хруста и профессионально деловым, – пожалуйста, минутку послушай меня не перебивая. Ты меня слышишь?
– Слышу. Продолжай.
– Я боюсь, что моя чертова сиделка проболталась. С полчаса назад, когда меня не было на работе, появились полицейские с ордером на обыск. И с повесткой на имя Эльзы Клифтон, где специально была указана магнитофонная запись с голосом известной тебе пациентки, где она сознавалась в каком-то убийстве. Они потребовали выдать им эту запись. Я считаю, что они тщательно рассчитали свой приход, когда меня не было на работе. Не прошло и пяти минут, как я ушел, когда появились полицейские. Эльза Клифтон выглядела совершенно изумленной. Она не знала, что ей делать. И она отдала все, что они просили.
– Магнитофонную запись?
– Да. Она у них.
– А где Надин Фарр?
– Здесь, со мной. И вот что, Мейсон, полиция чертовски отвратительно себя ведет, сказав Эльзе Клифтон, что я могу быть обвинен в фактическом соучастии и они хотят проделать что-то в этом роде. Ты будешь защищать мои интересы?
– Скажи Надин, чтобы держала рот на замке, – сказал Мейсон. – И сам держи свой рот закрытым.
– Это понятно.
Так вот, я хочу, чтобы ты и твоя пациентка на некоторое время скрылись из поля зрения.
– Они приходили за ней..
– Пускай приходят. Я должен поговорить с ней раньше, чем они ее схватят. А пока мне надо сделать кое-что важное. Кто-нибудь знает, что ты консультировался у меня?
– Не думаю. Нет никаких намеков на то, что у кого-то есть такая информация.
– Посади девушку в такси и привези сюда. Но не выходи из машины. Делла Стрит, мой секретарь, будет ждать на улице. Она подсядет к вам в такси и отвезет в свою квартиру. Надин Фарр ненадолго может остаться там.
– А сам ты не мог бы поехать туда с нами, Перри? – спросил доктор Динэйр. – Я хотел бы поговорить с тобой о…
– Ты поговоришь со мной позже, – сказал Мейсон. – Жди там. – Адвокат повесил трубку и повернулся к Делле Стрит. – Иди в кабинет, – сказал он, – и скажи клиенту, который там сидит, что меня вызвали по важному делу. А сама спускайся вниз и жди на мостовой. Доктор Динэйр вот-вот подъедет. С ним должна быть и Надин Фарр. Садись к ним в такси и вези их в свою квартиру, а там жди, пока я с тобой не свяжусь.
– Отлично.
– Никто не должен знать, где вы находитесь.
– Да, но как быть с нашей конторой?
– Пускай работает Герти на коммутаторе, она справится со всеми делами, а Джексон, юрист-секретарь, с текущими. А я скроюсь, пока не приеду к тебе на квартиру.
Делла Стрит посмотрела на него, что-то обдумывая.
– Вы, очевидно, немного подумали над этим делом со вчерашнего дня.
– Я чертовски много размышлял, – сказал Мейсон.
Он подхватил свою шляпу и вышел. Прыгнув в автомобиль, Мейсон осторожно втиснулся в поток уличного движения. Следя за всеми знаками ограничения скорости, не делая ничего такого, что могло бы обратить на него внимание, он вырулил на автостраду, взобрался на предгорье позади Пасадены и понемногу доехал до озера Туомби. Несколько рыбаков удили рыбу на озере с лодок. Мальчишки плескались у лодочной пристани. Он подобрал с земли камень, дошел до конца пристани и неуклюжим движением руки швырнул камень так, как сделала бы это женщина. Потом он пошел обратно, к берегу, и прогулочной походкой подошел к купающимся четырем мальчикам и окликнул их: