Дело Зорге
Шрифт:
— Но ведь она же арестована! Одзаки хитро улыбнулся.
— Вместо Фуйико Нахара выступите вы, Кийоми-сан. Вы возьмете на себя роль этой девицы. Как раз в «Старом Гейдельберге» Зорге заказал на сегодняшний вечер отдельный столик.
Она послушно кивнула.
— Я, конечно, сделаю все, что вам будет угодно, Одзаки-сан.
— Вы видите, Кийоми-сан, я требую от вас очень много.
— Нет, не слишком много, Одзаки-сан. Напротив, я очень рада, что смогу наконец что-то сделать для Герберта.
Полковник Одзаки слегка приподнял брови.
— Услуга, которую вы окажете отечеству, если поможете освободить Японию от этого человека, будет неоценимой.
Он медленно поднялся со стула. Голос его звучал торжественно и напыщенно.
— Вы носите гордое имя, Кийоми-сан. Наша история знает многих мужчин старинного рода Номура, с мечом в руках защищавших Японию от врагов. Пополните же список славных имен этих мужчин своим именем, победив оружием женщины самого опасного врага, которого когда-либо знала наша страна.
Баронесса Номура не была бы японкой, если бы серьезность, с которой говорил Одзаки, не тронула ее.
Она тоже встала и низко поклонилась. Но не своему начальнику, а портрету императора.
Доктор Зорге собирался уже выехать на своем автомобиле из сарая, служившего — ему гаражом, когда перед воротами дома остановилось такси и из него вышла Биргит.
— А я как раз решил ехать за тобой, — с улыбкой встретил ее Зорге. — Сегодня вечером в «Старом Гейдельберге» состоится так называемое «открытие сезона».
— Вот поэтому-то я и приехала сюда, чтобы посоветоваться с тобой. Не знаю, как мне поступить с Танакой.
Зорге сразу стал серьезным.
— Как, ты его сегодня видела?
— Нет, но должна его сегодня увидеть. С полчаса назад он позвонил мне и предложил посмотреть выставку японских кимоно. Она открылась сегодня в гостинице Киусу. Ты же знаешь, он живет там совсем рядом. Он выразил надежду, что потом я поужинаю с ним. Как ты считаешь, нужно мне идти к нему?
Ее глаза просили сказать «нет».
— Да, нужно.
Он взял ее за руку и повел в темноту запущенного сада.
— Слушай, Биргит. Внимательно слушай! Этот вечер может быть решающим в нашей жизни.
Сейчас Зорге был настолько возбужден, что его волнение передалось и ей. Она почувствовала: ее встреча с Танакой необходима.
— Скажи, Рихард, случилось что-нибудь серьезное?
— Да, маленькая. Если сегодня вечером у тебя будет все в порядке, мы сможем наконец уйти. Может быть, даже сегодня.
В полутьме она попыталась заглянуть ему в лицо.
— Рихард, ты серьезно говоришь? Мы действительно сможем уйти? Уже сегодня?
— Да, дорогая, если у тебя сегодня все получится, мы сможем уйти. Вера вернулась из Шанхая, катер стоит наготове в Эносиме. За трехмильной зоной ждет торговое судно. Бранкович и Козловский предупреждены, что я тоже буду уходить. Сейчас они сидят у Бранко на квартире и ждут сигнала. Иноэ и Ямагути тоже готовы. Сейчас, Биргит, все зависит только от тебя! Если сегодня все будет в порядке, завтра утром мы уже будем далеко. Сегодня вечером Танака будет знать то, что меня так интересует.
— Тогда я сделаю все, чтобы узнать это.
— Только осторожно! Здесь помимо желания нужны еще случай и счастье! Случай… Это у нас уже есть. Невероятный случай! Ты подумай только! Надо же так случиться, что именно сегодня главный морской штаб принимает окончательное решение! И как раз в то время, когда премьер-министр уехал на Идзу просить у своих богов ниспослания мудрости. Значит, о решении морского штаба проинформируют нашего доброго Танаку. Завтра рано утром он поедет к принцу, чтобы доложить ему, где и когда японский ястреб обрушится на американского орла.
— Это решение уже принято?
— Пока нет. Заседание еще продолжается, но скоро должно окончиться. Увидишь, Биргит, Танака не пойдет смотреть кимоно, пока не получит этого сообщения. Мне кажется, его принесет Танаке офицер морского штаба. Остальное — твое дело, и, надо сказать, нелегкое. Танака знает, что это такое. Государственная тайна номер один. Рассказывать тебе об этом он, конечно, не будет.
Они долго стояли молча, и каждый думал о своем и в то же время об общем деле. Первым молчание прервал Зорге:
— Тем более мне придется пойти в этот кабак. Придется слушать завывания новой куклы. «Старый Гейдельберг» — самое удобное место, где под носом у ищеек Одзаки я могу совершенно незаметно принять любую информацию. На папиросной бумаге, — объяснял ей Зорге, — напишешь записку и завернешь ее в десяти иеновую купюру. Чтобы записка не выпала, надо уголки купюры слегка смазать клеем. Там, на мосту Хидейохи, у второго столба, будет сидеть нищий. Положи банкноту ему в шляпу и иди дальше. Старая шляпа этого нищего, — засмеялся Зорге, — один из моих почтовых ящиков. За судьбу записки можешь не волноваться. Этот человек знает тебя в лицо, и ему точно известно, что делать дальше. Через полчаса записка попадет точно тому, кому она адресована. Мне передадут ее так, что никто не заметит, хотя в «Гейдельберге» сегодня наверняка будет полно народу. — Голос Рихарда сделался серьезным. — Если в этой записке будет написано то, чего мы ждем, мы обязательно должны передать эту информацию кому следует.
— Но сможешь ли ты это сделать? Ведь за тобой теперь следят со всех сторон!
Зорге, казалось, и не думал об этом.
— Не волнуйся. Все будет в порядке. Ты знаешь пятиэтажный дом на улице Такасаки? Знаешь? Ну вот. Ключ от входной двери этого дома у меня в кармане. Как только войду в вестибюль, дверь за мной сразу же захлопнется и я побегу вверх по лестнице. На каждом этаже двенадцать квартир, а у каждой квартиры есть почтовый ящик. Итого шестьдесят ящиков. Пусть-ка бедные сыщики найдут, в какой ящик я бросил записку. Пока они будут открывать внизу дверь, я успею спуститься в вестибюль, чтобы пожелать хорошим господам доброго вечера. Что касается дальнейшего пути информации, то пусть заботится об этом мистер Блэнд. Нас это не касается. Уже несколько дней люди Блэнда ждут, пока в один из шестидесяти ящиков будет брошена записка. И они будут ждать еще многие недели, если ничего не получат сегодня.