Дело Зорге
Шрифт:
Это длинное сооружение стояло в самом отдаленном углу сада. Оно было более современным, чем остальные здания, часть из которых представляла историческую ценность, поскольку это были первые дома, построенные в Японии в европейском стиле.
Зорге заставил себя не смотреть на террасу, где все еще продолжались оживленные беседы. Он был уверен, что очень многие, и прежде всего женщины, тайком наблюдают за ним с той минуты, как он вместе с Танакой подошел к молоденькой шведке. Зорге и Лундквист долго шли на виду у гостей, пока наконец не скрылись в тени густых деревьев. Дорога к его бюро проходила через сад, и он мог представить себе, о чем говорят за его спиной…
Когда Рихард открыл стеклянную дверь в бюро, сидевший там молодой японец в очках быстро вскочил и, как принято в Японии, поклонился, с шумом втянув в себя воздух.
— Мой секретать, Иноэ-сан, — пояснил Зорге и провел девушку дальше, в свой кабинет.
— Большого порядка у меня вы не увидите, — извинился он, — я не очень-то люблю порядок.
Зорге, несомненно, сказал правду. В кабинете повсюду, даже на полу, громоздились кипы газет и журналов, книг и документов. В самых неожиданных местах валялись курительные трубки и коробки из-под табака. Только висевшие на стенах три или четыре дорогие японские гравюры на дереве говорили, что хозяину не чуждо стремление украсить свой кабинет.
— Я запретил слугам наводить здесь порядок, — рассказывал он Биргит, убирая с дивана пачку газет. — В этом содоме я чудесно ориентируюсь.
Он предложил ей сесть на диван, который только что освободил.
Беспорядок в комнате, запах крепкого табака, полузакрытые ставни — все это так явно говорило о привычках хозяина, что Биргит стало не по себе. Только теперь до нее дошло, что она осталась наедине с человеком, которому, как говорили, не могла противостоять ни одна женщина. Что же странного, если он презирал всех этих женщин!
Но она не относила себя ко «всем этим женщинам» и не считала, что принадлежит к легкомысленным «любительницам развлечений». Она была серьезным человеком с духовными запросами, и доктор Зорге, умница, понял это сразу. И все же… Улыбнувшись, Биргит представила себе, как некоторые лопнут от зависти, когда пойдут разговоры, что Зорге беседовал с ней, как коллегой, достойной уважения.
Между тем Рихард вынул из папки стопку фотоснимков и небрежно бросил их Биргит прямо на колени.
— Вот вам ваши чудесные куклы! Просмотрите все внимательно, а я пока пойду взгляну, что настучал телетайп.
Оставшись одна, Биргит подумала: «Сколько же женщин сидело на этом диване? Конечно же, не одна… Возможно, они не только сидели, но и лежали здесь… В его объятиях…» От этой мысли ей стало не по себе. Кто знает, может, и ей уготована такая же участь? Девушка занервничала, хотела встать с дивана, пересесть. Но все стулья была завалены папками, бумагами, газетами. Освободить какой-нибудь стул она не решилась и осталась на диване. Ее взгляд остановился на фотоснимках. Видимо, о них-то и хотел поговорить с ней Зорге.
Однако Зорге не задержался у телетайпа. Он подозвал своего секретаря. Иноэ тотчас сообразил, что шеф собирается предпринять что-то серьезное.
— Встань около стеклянной двери и наблюдай за садовой дорожкой. Если увидишь, что кто-нибудь сюда идет, нажми кнопку звонка. Если же это будет капитан, то дважды!
С непроницаемым лицом секретарь занял пост у входа в дом.
Зорге мгновение помедлил, затем натянул тонкие нитяные перчатки. Не спеша пересек коридор и ключом открыл дверь кабинета военно-морского атташе. Здесь все было тщательно прибрано, каждая вещь лежала на своем месте. Нигде ни бумажки, ни конверта. Все было аккуратно спрятано, занавеси на окнах задернуты. В кабинете царила полутьма.
Зорге подошел к дверце замурованного в стену сейфа. Он хорошо знал этот сейф, по крайней мере снаружи. До сих пор стальной шкаф упорно сопротивлялся усилиям Зорге. Будь у сейфа замок, открывающийся ключом, Рихард очень скоро имел бы его дубликат. Но тут был установлен особый механизм, срабатывающий на определенную комбинацию цифр или на определенное слово. И цифры, и слово зависели от фантазии человека. В данном случае от фантазии капитана 1-го ранга Курта Натузиуса — человека без фантазии. И Зорге, зная, что для замка нужно слово-шифр из восьми букв, вспомнил излюбленное выражение капитана. Не колеблясь, он установил диски замка на слово «каррамба».
Бронированная дверь тотчас подалась и легко открылась. Внутренность сейфа была разделена на несколько отделений, заполненных голубыми папками военно-морского ведомства. Зорге не было нужды копаться во всех этих папках. Капитан был слишком большим педантом, чтобы совать куда попало входящие документы, не обращая внимания на их тематику или дату поступления.
Зорге работал совершенно спокойно. Он был уверен, что в случае опасности его предупредят. А владельцы кабинетов, расположенных в этом доме, все еще находились среди гостей в саду. Пока продолжается прием, все сотрудники посольства должны быть там. Это их обязанность. Просматривая обложки папок, Зорге наконец нашел то, что требовалось. Он, не торопясь, вынул документ из папки и положил его на курительный столик. Затем взял в рот сигарету, достал из кармана пиджака спичечный коробок и склонился над шифровкой. Кончик сигареты ослепительно вспыхнул. Миниатюрный фотоаппарат в форме спичечного коробка сделал свое дело.
Зорге аккуратно положил шифровку точно на прежнее место, запер сейф и вышел из кабинета капитана. Только В коридоре он снял перчатки и подал знак японцу, стоявшему у входной двери, что все в порядке.
Посол придал отчету Зорге надлежащую форму и, вполне довольный, возвратился в сад.
Сведения, полученные им сегодня от своего самого ценного сотрудника, были не просто важными. Они разрешали проблему, над которой в Берлине давно ломали голову. Отчет, который только что отправлен специальным курьером в Германию, произведет на Вильгельмштрассе большое впечатление. А это наверняка поможет дальнейшей карьере посла Тратта!
Не удивительно, что посол очень тепло и сердечно относился к Зорге. Тратт хотел еще раз поблагодарить журналиста, но среди гостей не нашел его. Посол подошел к группе, собравшейся вокруг Натузиуса. Тратту хотелось, чтобы эти люди узнали, как он признателен своему другу.
— Да-а, господа, сейчас, во время войны, о людях следует судить только по их делам. Нельзя придавать значения первому впечатлению, которое производит человек.
— Вы, видимо, говорите о Зорге, — сухо заметил советник.