Демон-босс
Шрифт:
Я снова весело смеюсь.
— Ну ты скажешь. Для чего ему телефон взрослой тети? У него от ровесниц наверняка отбоя нет. С такими-то глазами.
— Ты красивая женщина, вот почему, - ворчит он, раскрывая для меня входную дверь. – Надеюсь, мозгов у Илюши хватит мне на глаза не попадаться.
Все еще не веря в то, что голубоглазый мальчик разыграл это представление, чтобы познакомиться, я сажусь в машину. Достаю телефон, чтобы написать Нике о том, что домой вернусь поздно, и неожиданно обнаруживаю на экране сообщение
«Ты мне очень понравилась, Люба, и я бы хотел заняться с тобой сексом. Как будет время – позвони. Илья».
52
– Ой!
– неловко переступив через порог, я едва не падаю, но Жданов, к счастью, успевает подхватить меня за локоть.
– Инженерке больше не наливать, - шутливо басит он. – Ты, главное, уснуть не вздумай. А то я на разврат слишком настроился.
– Разврат? – по-девичьи хихикнув, я сбрасываю с ног туфли. – Тогда тебе определенно нужно мне подлить.
– Ну вот и еще грешок за тобой обнаружился. Любишь заложить за воротник.
Я оглядываю лицо полиграфического магната, чтобы понять – всерьез он говорит или шутит. Судя по доброй улыбке, собравшей лучики морщин на его висках – однозначно второе.
– Каюсь, очень люблю вино. И вкус его люблю, и легкость в голове. У тебя ведь нет с этим проблем?
– Да какие у меня могут быть с этим проблемы? – хмыкает Жданов, подталкивая меня к кухне. – Пьяная инженерка – развязная инженерка. А это именно то, что нам сейчас нужно.
– Кстати, Вадим терпеть не мог, когда я пила, -- неожиданно вспоминаю я. – Все пытался приобщить меня к ЗОЖу и спорту.
– Трижды дебил. Тебе же надо было как-то смягчать вашу интеллектуальную разницу. Как ты вообще с ним столько лет прожила?
– Встречный вопрос. Как ты столько лет прожил с Анжелой? – парирую я.
– Уела, - усмехается Жданов. – Совсем, смотрю, освоилась. Взгляд не прячет, не нервничает.
– А нужно?
Его ироничный взгляд и выпитое шампанское выбрасывают в кровь опасный коктейль из адреналина. Вызывающе прищурившись, я подхожу к нему вплотную и заглядываю в глаза.
– Ты глянь, что происходит. – Голос полиграфического магната заметно садится. – Нетрезвая аристократия на зажиточных крестьян поперла.
– Это ты себя крестьянином называешь?
– Ну а кто я? Охеренно богатый холоп, приглядевший себе графиню.
Я улыбаюсь, потому что ладони Жданова ложатся на мои бедра. Даже удивительно, насколько женщиной я чувствую себя рядом с ним. Ровно настолько, насколько он сам – мужчина.
Дальше дискутировать на тему классового неравенства не выходит – мы начинаем целоваться.
– А столешница здесь крепкая? – успеваю шепнуть я.
– Натуральный мрамор, - хрипло откликается Жданов, скидывая на пол мой пиджак. – Часами можем на ней кувыркаться. Главное, почки не застудить.
*****
– Так почему ты себя вдруг так самокритично холопом окрестил? – спрашиваю я, разглядывая свои босые ступни.
– Потому что из тех самых босяцких кровей, - лениво отвечает Жданов, поглаживая меня по плечу. – Ни кола, ни двора, ни воспитания.
– У тебя было сложное детство? – осторожно уточняю я.
– Да обычное оно было. Но книг как ты не читал, по театрам с ума не сходил и о высоком не помышлял. Как пятнадцать стукнуло, думал, как и на чем заработать. Скрипучие полы дома меня жуть как бесили. И макароны на завтрак, обед и ужин.
– Вашей семье не хватало денег? – Приподнявшись на локте, я заглядываю ему в глаза.
– Ну как не хватало? Их, скорее, не было. – Жданов раздраженно морщится.
– - Да ты чего смотришь на меня, как на хомяка, которому лапу в мышеловке раздробило? Не было - и хорошо. Было к чему стремиться.
– А мне как восемнадцать стукнуло, папа квартиру купил, - виновато признаюсь я. – И машину тоже. Сказал, что его дочь должна быть самостоятельной, чтобы не зависеть от мужчины и иметь возможность выбирать сердцем.
– Правильно сказал. Женщин надо баловать, а мужиков в черном теле держать, чтобы волю к самостоятельности не потеряли.
Вздохнув, Жданов смотрит в потолок.
– Я до этого поздно допер. Дочь свою как пацана пытался воспитывать. Надо было мягче. Глядишь, в Штаты бы не съебалась.
– Игорь. – От переизбытка чувств мой голос скачет. – Ты прекрасный отец, я даже не сомневаюсь.
– На папашу года точно не потяну, но хоть дедом хорошим стал. Я тебе показывал своих?
Потянувшись, Жданов берет телефон с прикроватной тумбы и открывает галерею.
– Это Слава моя. Внешне на мамашу свою похожа, но характер мой.
– Красивая, - с улыбкой замечаю я. – От тебя тоже что-то есть, кажется.
– Это муж ее, - продолжает он, тыча в высокого мужчину с ослепительной улыбкой. – Зять мой англоговорящий. Толковый сукин сын, хоть и янки. А это Макс, старший внук мой.
– Красивый какой парень. Моей Нике бы понравился.
– Твою Нику от него пока надо подальше держать, - ворчит Жданов. – Сала в башке мало у него пока. Тычется во все, что движется. А это Саша, средняя. Сочувствую ее будущему мужу. Мозги пудрит почище любой цыганки. Сам иногда ее боюсь. Только в глаза посмотрит жалобно, а на счету уже охеренный минус. Это Маша…
– Выглядит очень женственной и милой, - вставляю я.
– Хиппи по жизни, Маргарет Тэтчер внутри, - вздыхает он, откладывая телефон. – Еще Никита есть, но он мелкий. Непонятно пока, что из него выйдет. Как видишь, семья у меня большая. Слава с жирафом дюже расстарались.