Демон-босс
Шрифт:
– А то, что я твою маму к себе перевезу – как на это смотришь? – Жданов внимательно оглядывает Нику. – Восемнадцать ведь тебе уже есть?
– Берите выше, дядя Игорь. Мне почти двадцать. Детско-родительская сепарация нисколько меня не пугает, если вы об этом. Как говорится, если любишь - отпусти. Забирайте себе маму, но только при условии, что она будет счастлива.
– Ты глянь, какой осознанный образец, - Жданов смотрит на нее с новым интересом. – Мама твоя хорошо потрудилась. Парень у тебя есть?
Ника
– Есть. Глебася.
При звуке этого имени я непроизвольно вздыхаю. Не жалую я его, хоть тресни.
– С Глебасей ты точно каши не сваришь, - фыркает Игорь, слегка поморщившись. – Ладно. Ближе к лету поговорим.
– А что будет ближе к лету?
– оживляется дочь.
– Узнаешь. Ну что, Люба? – Он переводит взгляд на меня.
– Благословения я у твоей родственницы попросил, пора назначать дату свадьбы.
– Так быстро? – От того, как легко все прошло, я не могу перестать растерянно улыбаться. Опасения относительно реакции на важную новость Ники все-таки были, но к счастью не оправдались. – Ты ведь мне всего пару часов назад предложение сделал.
– А чего рассусоливать? Решили жениться – нужно делать.
– Поддерживаю, - встревает Ника. – Мам, а у тебя белое платье будет? А подружки невесты?
У меня голова идет кругом. Господи. Я ведь действительно замуж выхожу!
– Обойдемся, пожалуй, без фаты и выкупа.
– О, папа звонит! – Приложив телефон к уху, Ника вскакивает. – Пап, привет! Представляешь, что? Мама выходит замуж!
Закатив глаза, я тянусь чашке с чаем. Липа и мелисса мне сейчас тоже не помешают. Уже и бывший муж в курсе моей предстоящей свадьбы.
– Отличный у нее ухажер, - доносится удаляющийся голос дочери. – Сразу видно, что очень ее любит… Ты не расстраивайся, пап. Мама бы обратно все равно тебя не приняла… Слишком ты накосячил.
– Толковая у тебя дочь, - одобрительно хмыкает Жданов, провожая ее глазами. – Умеет точки над «i» расставлять. Лучше бы даже я не сделал.
54
– Ну что, Люба Владимировна? – Полиграфический магнат по-свойски кладет ладонь мне на колено. – Скоро Ждановой станешь.
– Это сеанс НЛП от великого продажника, Игорь? – иронизирую я, выдерживая его искрящийся весельем взгляд. – С фамилией есть еще время определиться.
– Ты только не вздумай на новомодный манер двойную брать. Оставь это Петровым-Водкиным и Маминым-Сибирякам. Михаил! – гаркает он, глядя на водительское кресло. – Любовь Жданова. Отлично, по-моему, звучит.
Тот молча показывает два больших пальца.
– Любовь Жданова, - повторяю я с улыбкой. – Хороший каламбур получился.
Игорь смотрит на меня снисходительно.
– Не каламбур, а судьба.
Прикрыв рот рукой, я смущенно хихикаю. В последнее время стала делать это все чаще, что совершенно
– Ладно, я пойду, - берусь за дверную ручку. – Большое спасибо, что довезли. Вам Михаил отдельное.
– И почесала, - ворчит Жданов, поймав меня за локоть. – Целовать-то на прощанье будешь?
– Извини. – Улыбнувшись, я касаюсь губами его щеки. – Я уже и забыла, как это – быть в отношениях. Хорошего тебе дня. Вечером созвонимся.
– Хряку привет от меня передай. Чтобы не расслаблялся.
Помахав на прощанье, я иду к проходной. Столько лет здесь проработала, а увольняюсь без сожаления. Если еще неделю назад оставались сомнения в правильности этого решения, то сейчас их нет. Жить и работать нужно в удовольствие, а в подчинении у Шапошникова мне такое не грозит. Если каждый день закрывать глаза даже на небольшой раздражитель, то спустя время обнаружишь себя загнанной и несчастной. Найду другую работу.
– Вы к косметологу сходили, Любовь Владимировна? – Ольга придирчиво оглядывает меня с ног до головы. – Посвежели, помолодели. Или просто цвет рубашки вам подходит.
Вот умеет секретарша Шапошникова сказать приятные вещи так, что они прозвучат далеко не как комплимент. По ней я, кстати, скучать не буду, как, например, по Валере Пирогову.
– Это я от счастья, - выдаю с улыбкой. – Скоро выхожу замуж. Говорю и тотчас корю себя за несдержанность. Со стороны может показаться, будто я хочу похвастаться. Но уж очень велик соблазн увидеть, как рот Оли приоткроется. Игорь бы сейчас сказал, что я веду себя как рядовая баба. Что есть, то есть.
Реакция секретарши Шапошникова не разочаровывает. Рабочий телефон звонит уже несколько секунд, а она и не думает брать трубку, глядя на меня во все глаза.
– За Игоря Вячеславовича? – произносит она с неверием.
– А-ха, - подтверждаю я, не в силах перестать улыбаться. – Подскажи, Олег Евгеньевич у себя?
– А вам ведь сорок с чем-то, да? – будто не услышав вопроса, продолжает она. – С ума сойти. Бывает же такое…
– Ладно, я сама к нему зайду. – Развернувшись на каблуках, я напеваю себе под нос: «Если вам немного за тридцать, есть надежда выйти замуж за принца».
– А вы не беременны? – несется мне вслед.
Я смеюсь. Пожалуй, не буду опровергать это предположение, чтобы остаться главным ньюсмейкером производства, так сказать, посмертно.
– Олег Евгеньевич, можно? – вежливо осведомляюсь я, постучавшись.
– Входите, Любовь Владимировна, - сухо произносит Шапошников, не отрывая взгляда от монитора. Так он делает всякий раз после полученного заявления об увольнении. Будто и не он передо мной на коленях стоял и в любви признавался.