Демон-Хранитель
Шрифт:
Демон-убийца сделал выпад первым: молниеносен, как змея, опасен, как лавина, неотвратим, как смерть. Почти задел, надорвав ткань плаща, за спиной всхлипнула Дженнифер, быстро зажав ладонями рот: она знала, что могла отвлечь меня от битвы.
Убийца ухмыльнулся.
— Даже так?! — произнёс он, сощурив зло глаза, намекнув на наши взаимные чувства. — Вдвойне приятнее будет убить законоотступников.
Следующий удар нанёс я, вложив весь свой гнев. Задел его плоть, чуть глубже, чем он меня, тот даже не успел защититься. Посыпался град чётких выпадов — я едва устоял. Ответил так же интенсивно, на пределе сил, и, резко присев, ногой очертил круг.
Демон как будто провалился в него. Он упал, а я нанёс новый удар. Но не успел добить, убийца юрко откатился в сторону и был уже на ногах. Однако он начал
Небо продолжало стремительно темнеть.
Снова его атака и вновь её отражение мною. Мы изматывали друг друга, кружив и время от времени нападая. Раны от соприкосновения с пулей и наточенным клинком болели. Ему тоже было несладко. Я бил разяще точно, но все-таки облажался на долю секунды, которая иногда решает всё. Его меч уже был занесён, и я ничего не смог сделать, даже испытать каких-либо эмоций, как из-за спины прозвучал выстрел. Пуля не причинила бы никакого вреда древнему демону-убийце, но на мгновение обескуражила его. О, эти сладкие мгновения! Я вскинул меч и распорол его снизу доверху с победным криком, с исказившимся от ненависти лицом. И, повернувшись к Дженнифер, нашёл в её глазах ужас. Битва опустошила меня, меч безвольно выпал из моих рук, как и пистолет из её узких ладоней.
Я и она, измотанные и усталые, сели прямо на грязный асфальт в проулке, где лежали без сознания с полдюжины людей и один убитый демон. Плечо и грудь саднили и сочились кровью. Я тяжело дышал и поднял глаза к тёмному небу, откуда, словно для успокоения моего разгорячённого тела и разбережённой битвой души, падала мелкая морось. Помедлив, я посмотрел на неё. Джен била крупная дрожь — она боялась меня. Я видел это в её взоре. И мне захотелось завыть от ненависти к себе, потому что моя девочка увидела меня настоящего — того страшного демона, убийцу, умеющего причинять боль, несущего смерть на острие своего клинка, того, кого я так тщательно скрывал от неё все эти годы. Сегодня она увидела моё истинное лицо, и сегодня, возможно, я потерял её навсегда. Почувствовал на своём лице помимо холодных капель дождя свои горячие слезы. Затрепетал, и мне стало так паршиво, что хотелось выблевать из себя свою демоническую натуру, пусть до крови, но всю, чтобы её не было во мне, чтобы Джен меня таким больше никогда не видела.
Вдруг я ощутил холод её ладоней у себя на предплечье и с изумлением обернулся к ней. Джен бесшумно рыдала, но в её глазах я больше не видел страха, в них отражалась крепкая уверенность во мне. В них до краёв плескалась любовь. Я крепко прижал её к себе и поцеловал в макушку, одновременно согревая теплом адского пекла, рвущегося из меня, разгорячённого этой битвой. Слышал, как девушка успокаивалась и согревалась. А я желал её в этот момент, хотел взять прямо здесь и сейчас. И она видела это желание. Мои глаза цвета льда растаяли и полоснули её взор рубиновым огнём. Девушка охнула, когда я одним рывком пересадил её к себе на колени. Провёл дрожащей горячей ладонью по подбородку и скользнул к шее. Её глаза стремительно затуманились, и она подалась навстречу мне. Я простонал от этого движения и, притянув её к себе ближе, безжалостно впился в мягкие податливые нежные губы, не дав вздохнуть, не дав опомниться, в том числе и себе. Мои пальцы прошлись по позвоночнику, опустились на ягодицы и сильно сжали их, и она, простонав, ещё сильнее обвила своими руками мою шею. Взаимные движения бёдрами… Мы были на пределе посреди грязи проулка. Это безумие, и кто-то должен был его прекратить. Я оторвался от девушки и увидел понимание в её глазах.
— Нам нужно найти место, где мы можем привести себя в порядок и отдохнуть, возвращаться в общежитие не следует… — прохрипел я и приласкал её щеку, — но тебе нужна одежда и еда.
— А тебе лекарства, — заботливо произнесла Дженнифер и поцеловала уголок моих губ.
Девушка согласно кивнула, отозвавшись на ласку движением головы, как котёнок. Я улыбнулся и помог нам подняться. Я видел, как девушка старалась не смотреть на растерзанного мною демона и лежащих в беспамятстве людей. Джен вложила свою ладонь в мою, и я облегчённо вздохнул: она не отказалась от меня, и осталась со мной,
Мы зашли в ближайший магазин и купили чистую одежду, кое-что из еды и лекарство. Продавец таращился на грязную девушку, рука которой была в крови. Я опасался, что он вызовет полицию, тогда придётся и с ним разбираться. Но этому ленивому увальню было не до неё: ну, пришла грязная, ну, наркоманка, наверное, раз перепачкана, но ведёт-то себя прилично, заплатила кэшем, а деньги, как говорится, не пахнут.
— А теперь надо поискать пристанище, Дженнифер, нам нужен отдых… — снова прохрипел я.
Мы двинулись вдоль дорожных огней и мимо проносящихся со свистом автомобилей по направлению к придорожному отелю, зазывавшему незадачливых ночных путников ярким неоном.
Искушение демона
All I ever wanted
All I ever needed
Is here in my arms
Words are very unnecessary
They can only do harm*
Нужно было найти убежище на эту ночь. Я смотрел на Джен и видел, как она вымотана, устала и близка к истерике. Её и меня сегодня пытались убить: одновременно люди и демон. Мои плечо и грудь саднили: успел зацепить меня, ранив. Противник был силён, убить его казалось сложным, но не невозможным. А сейчас мне нужна передышка, а Джен ещё и тёплый душ, сон.
Ближайшим приютом на ночь нам стал небольшой придорожный мотель. Хозяин его — крепкий мужик лет сорока с байкерскими татуировками на руках и шее, с недоверием и одновременно отцовским интересом смотрел на Джен, перепачканную грязью и кровью. Та шмыгнула носом, посмотрела прямо ему в глаза и положила деньги на стойку, за которой стоял хозяин.
— Помощь нужна? — спросил он низким грубым голосом, исподлобья глянув на девушку, и отдал ключ от номера.
Она отрицательно мотнула головой и слабо улыбнулась. Взяв ключ, мы прошли в комнату мотеля. Выглянув по привычке в окно, оценил ситуацию: сейчас нам ничего не угрожало. Мои плечо и грудь продолжали нестерпимо ныть. Я развернулся к Джен и увидел, что она устало скинула куртку и кроссовки. Моя девочка подошла ко мне. По её щекам бежали бесшумные слезы, и она, закусив нижнюю губу, чтобы не разрыдаться, уткнулась лбом в мою грудь. Я притянул её к себе за талию, одной рукой приласкав затылок. Её била дрожь. Страх? Она слишком прекрасна для того, чтобы видеть во мне убийцу, движимого ненавистью и злобой демона.
Девушка обняла меня за торс, и я почувствовал приятное покалывание во всём теле — то, что всегда меня сопровождало, когда я находился рядом с ней.
— Джен, — начал я хрипло, — то, что ты видела сегодня…ты не должна была видеть этого никогда, невольно я показал тебе, кем являюсь на самом деле…
Она слегка притронулась тонкими пальчиками к моим губам, призывая умолкнуть, и я замолчал, сосредоточенно вглядываясь в её тёплые, блестящие глубоким изумрудом глаза, подсвеченные мягким лунным светом, и острее ощутил потребность в ней, чем тогда в проулке. Дженнифер улыбнулась мне и отошла, но только для того, чтобы вернуться с необходимыми лекарствами. Она потянулась к моим ремням на шее, и я, поймав её руку, с ужасом посмотрел на мою подопечную. Девушка недоумённо взглянула на меня и затихла. Не слишком ли много тайн обо мне она должна узнать сегодня, та, которая в моей крови, в моем дыхании, в моих мыслях, во всем моем древнем тёмном существе, как светлая часть моей сути, как моя душа, которой у меня быть не должно, как моя вторая половина? Девушка, которую я не ждал, но дождался, та, что не ангел, не демон, а земная женщина — тёплая, нежная, любящая.
— Доверься мне, — прошептала, взглядом скользнув по моим губам и спустившись к ремням.
Её близкое присутствие пьянило, и я сдался, отпустив её руки. Девушка, глядя мне в глаза, осторожно расстегнула ремни на шее и груди, и плащ тяжело опал на пол. И сразу охнула, закрыв рот руками, а в её глазах застыли слезы. А я тяжело вздохнул, оставшись без привычной защиты с тем, что скрывал долгое время, что сейчас видела и моя девочка. Она ставшими от ужаса холодными пальчиками прошлась по шее, задевая бугорки неровной кожи — следы от верёвки, когда-то настолько сильно стянувшей моё горло, что навсегда остались шрамы. Джен обжигала прикосновениями ту часть меня, которой не касался никто и никогда. Я шумно сглотнул и тяжело вздохнул.