Демон Монсегюра
Шрифт:
Отец Огюст удивился словам капитана.
– А почему вы решили, что этот человек именно я?
Капитан пожал плечами.
– Мне в точности вас описал колдун. Поверьте, я при нём ни разу не упомянул о вас или о том, что вы возглавляете Инвернесс.
– Хорошо, я приму этого краснокожего колдуна. – Согласился отец Огюст, снедаемый любопыством, не каждый день можно увидеть человека, живущего за океаном.
И вот перед взором отца Огюста предстал колдун. И шевалье воочию увидел, почему капитан называл заокеанских обитателей краснокожими. Ибо кожа колдуна действительно
Огюст с интересом разглядывал одежду колдуна. Тот был облачён в просторную хламиду, чем-то напоминающую шерстяное одеяло, расшитое различным орнаментом и украшенное серебряными бляхами с причудливыми изображениями.
Колдун также внимательно изучал шевалье. И, наконец, что-то произнёс на странном гортанном наречии. Капитан поспешил перевести его речь.
– Мудрый змей, так зовут нашего гостя, говорит, что вы владеете страшной силой, и она уничтожит вас.
После таких слов Огюст почувствовал, как холод сковал его члены. Немного придя в себя, он спросил:
– А почему Мудрый змей так думает?
Капитан перевёл вопрос. Чужеземец сделал странный жест рукой и ответил:
– Он говорит, что ему поведали об этом боги. – Пояснил капитан. – И он не вправе ослушаться их и поэтому просит тебя, Человек из высокой башни, отдать ему эту страшную силу.
Шевалье окончательно растерялся. Он понимал, что Мудрый змей говорит о Бафомете. Но откуда он знает о магической силе статуэтки?..
– Если вы не отдадите Мудрому змею страшную силу, то она лишит вас разума. – Снова перевёл капитан.
Огюст обмяк, ему показалось, что мозаичный пол уходит из-под ног. Он вспомнил семейное предание, в котором говорилось, что Клермон де Монсегюр де Бланшефор прожил долгую жизнь, но на склоне лет лишился рассудка. Уж не Бафомет ли тому виной?
– Переведи нашему гостю, что я отдам ему страшную силу… Тотчас же…
Колдун понял ответ Человека из высокой башни без перевода. И удовлетворённо кивнул.
Неожиданно Огюста пронзила резкая боль в груди, он упал и начал задыхаться. Перед глазами стоял Бафомет, его кроваво-красные рубины блестели демоническим огнём.
Капитан и колдун бросились к шевалье. Тот, теряя сознание, лишь успел произнести:
– Там… В моих покоях… В сундуке… Отдайте статуэтку и чашу колдуну…
… Огюст очнулся и открыл глаза. Первым кого он увидел, был один их братьев-монахов, сидевший подле его ложа.
– Отец Огюст! – воскликнул монах. – Вы пришли в себя!
– Пить… – произнёс шевалье.
Монах тотчас подал чашу. Огюст сделал несколько глотков и закашлялся.
– Что это за гадость?..
– Напиток чужеземного колдуна… – пояснил заботливый монах. – Он лечил вас все эти дни. Наш лекарь, увы, оказался бессилен и предрекал вам смерть.
– Сколько же я находился без сознания?.. – поинтересовался Огюст.
– Почти десять дней вы прометались в бреду. Всё звали Бафомета…
Монах, бывший тамплиер, прекрасно знал о существовании Бафомета, ведь он проходил ритуал посвящения, а значит пил вино с кровью из ритуальной чаши ордена.
– Где колдун?.. – спросил шевалье.
– Он отплыл на «Босеане» обратно в свои земли. И просил передать вам, что вы теперь свободны…
Огюст удивился.
– Свободен… Отплыл…
– Да, отец Огюст. Колдун убедил ваших братьев-советников, что ему следует как можно быстрее вернуться обратно. С ним отправилась группа монахов, она будет контролировать добычу золота и серебра, – пояснил брат-монах.
Неожиданно Огюст ощутил лёгкость во всём теле и желание подняться с кровати.
1521 год, полуостров Юкатан, северо-восточная окраина империи ацтеков
Испанские конкистадоры окружили древний храм ацтеков. Жрецы пытались оказать им сопротивление, но стрелами, копьями и бронзовыми ножами нельзя противостоять пороховым аркебузам и мечам из иберийской стали.
Испанцы жестоко расправились со жрецами-ацтеками, ворвались в храм, круша всё на своём пути, срывая золотые украшения с мёртвых священнослужителей.
– Ищите сокровищницу! – приказал офицер. – Наверняка она хорошо спрятана! А это что такое? – удивился испанец, указывая на огромную голову, стоявшую на постаменте, вероятно выполнявшего в храме роль алтаря.
– Матерь Божья! – воскликнул его оруженосец. – Господин, так это ж – золото!
– Сам вижу! – рявкнул конкистадор. – Что у этой головы вместо глаз? Неужто изумруды?.. – Удивлённый их размерами, офицер приблизился к алтарю и дотронулся до камней. – Точно изумруды, размером с кулак… Голову переплавим на слитки.
В это время два его подчинённых не поделили добычу.
– Отдай, она моя! – настаивал один.
– Нет! Я первый её схватил! – защищал свои интересы другой, обнажая меч против своего собрата.
– А ну хватит! Всё, что в этом храме – принадлежит испанской короне! – гаркнул офицер. – Что за делёжка?! Дайте сюда!
Солдаты сникли и протянули своему командиру четырёхрукую статуэтку, которую они не смогли поделить. Офицер внимательно воззрился на неё.
– Хм… – он повертел её в руках. – Где-то я её уже видел… – Неожиданно его осенило, он повернулся к алтарю. – Ха! Так вот же она! Только одна голова! А вместо рубиновых глаз – огромные изумруды. А это что такое?
Испанец снял с руки статуэтки пергамент и попытался прочитать, но безуспешно.
– Хм… Каракули ацтеков… – разочаровался он и тут же подумал: «А, если пергамент указывает на клад? Надо бы показать его толмачу…»
– Командир! Мы нашли сокровищницу! – раздались восторженные крики солдат.
Офицер воззрился на своих подчинённых.
– Так выносите из неё всё подчистую! – распорядился он.
Вскоре перед ним стояли сундуки, наполненные золотом, серебром, нефритом. В одном из них хранилась серебряная чаша со вставками из рубинов, внешне весьма схожая с золотой головой, которая стояла на алтаре.