Демон на Миллион
Шрифт:
– Но он не так уж плох!
– уговаривала я, пульс участился, когда расстояние между нами сократилось до десяти футов, затем пяти.
– Он даже не сотворил заклинание, чтобы похоронить Нэша. Я должна была это сделать.
– Он использует тебя!
– кричал он, его черные тапочки касались кольца из поганок.
– Привязывает тебя к себе маленькими подарками и маленькими услугами, - добавил он срывающимся голосом.
– И ты умрешь, как и все остальные, кто последовал за ним. Он предаст тебя, Рейчел. Это то, что он делает. Он незаконнорожденный
Я с ужасом наблюдала, как он задыхался от горя, его лицо было искажено, а дыхание прерывисто. «Селфнна?» подумала я. Неужели его жена последовала за Ходином и умерла? Или, может быть, Богиня убила ее. Или эльфы?
Мой пульс участился. Я не была Селфнной. У меня не было ненависти ни к эльфам, ни к их магии. Ходин не использовал меня. Он пытался свести нас вместе. Я пыталась свести нас вместе.
– Ал, - прошептала я, моя собственная сердечная боль росла. Что бы ни случилось, он не мог простить. Он не мог отпустить.
– Я больше не буду этого делать, - сказал Ал пустым голосом.
– С меня хватит. Убирайся.
– Ал. Пожалуйста. Просто поговори со мной.
– Я потянулась к нему, больше, чем это кольцо из поганок между нами.
– Я не могу выразить, как сожалею о Селфнне. Но все изменилось...
– Убирайся!
– снова потребовал он, потянув линию и исчезнув в дымке, которая взорвалась в высокую, светящуюся, горящую форму. Золотые ленты струились, как волосы, от тонкой, как ива, фигуры с осиной талией, возвышающейся надо мной. Дымка энергии окружала его голову, как нимб.
– Убирайся!
– потребовал он, его голос теперь был женским и отдавался эхом грома.
Это был голос Тритон, и я отшатнулась, споткнувшись и упав. Он превратил себя в образ Богини, моего самого большого страха, чтобы отпугнуть меня. Сработало. Мой пульс стал бешеным. Не имело значения, что я знала, что это был Ал; я была напугана до смерти. Она чуть не убила меня. Несколько раз. Тритон стала ею, чтобы спасти меня.
– Убирайся, или я убью тебя на месте!
– сказал он, подняв руку к черным и кипящим небесам, словно желая низвергнуть сам ад.
Сверкнула молния, и когда моя душевная боль усилилась, пошел дождь холодными, тяжелыми каплями.
Я встала. Глаза наполнились слезами. Я сказала себе, что это из-за его взгляда, слишком яркого, чтобы на него смотреть. Я подняла подбородок, моя хватка на линии усилилась.
– Нет, ты этого не сделаешь, - сказала я, затем убрала со рта растрепанную ветром прядь волос.
– Я нужна тебе, Ал. Никто больше тебе не доверяет. За исключением, возможно, Рэй и Люси, и не смей разрушать это, чтобы ты мог погрязнуть в своей вечеринке жалости в одиночестве. Мы знаем, что ты хороший. Пожалуйста. Позволь мне остаться. Позволь мне попытаться найти способ...
– Arraggge!
– взвыла фигура, вытягиваясь к небу.
Выражение моего лица стало пустым.
–
– Я закричала от настоящего страха, когда энергия накапливалась. Развернувшись, я сделала выпад, сбив его с ног. Мы ударились о землю, и я подняла глаза, когда Ал закатил истерику, потоки энергии, вдохновленные Тритон, исходили от него, ударяя по деревьям и ползая по нижней части облаков.
– Оставь меня!
– закричал он, его голос был жуткой смесью безумия Тритона и его непоколебимого рева.
– Нет!
– крикнула я в ответ, а затем взвизгнула, почувствовав, что меня засунули в лей-линию.
«Пайк», в панике подумала я, но он все еще был со мной, и я окружила нас защитным пузырем, съежившись, когда раскаты грома превратились в эхо линии.
Ал бросил меня в лей-линию. Я позволила ему, веря, что он не оставит меня здесь, чтобы попытаться выбраться без Биса. В последний раз, когда я так сделала, то провела лей-линию через замок Лавленд и сожгла свои синапсы до такого состояния, что на восстановление ушло три дня.
Но ничего не изменилось. Ничего не изменилось, и я почувствовала укол беспокойства, когда линия зашипела и отозвалась эхом в моих мыслях. Сердечная боль снова захлестнула меня. Он бросил меня. Он засунул меня в линию и бросил!
«Ал?» подумала я, ощутив страх - блестящий и горький, как яркое серебро.
И затем, как только я собралась с духом, чтобы попытаться сбежать из линии, почувствовала, как моя аура изменилась. Огонь вспыхнул в моей душе, когда меня вытолкнули наружу. Я ударилась коленями о холодную цементную площадку. Задыхаясь, я опустила голову и уставилась на этот дурацкий пакет с едой на вынос в руке. Глухой удар и тихий стон боли рядом со мной - это был Пайк.
Сердце учащенно забилось. «Он мог убить меня», - подумала я. И мое доверие к Алу позволило ему это сделать.
Но он этого не сделал, и я посмотрела на Пайка сквозь свои спутанные волосы. Его глаза встретились с моими, зрачки потемнели от гнева.
Я услышала крик чайки. В воздухе чувствовалась соль… должно быть, это было нечто большее, чем мои слезы на губах. Я чувствовала запах дохлой рыбы, а свет был почти болезненно ярким. Нас окружали люди, кто-то разговаривал шепотом, кто-то кричал, но все они были в одинаковых белых туфлях на плоской подошве.
Я села на корточки, держа в руке пакет Ала с едой на вынос.
– О, черт, - прошептала я, и Пайк, пошатнувшись, встал, прижимая к боку опухшую, исцарапанную руку.
Но я стояла на коленях, уставившись на толстую, грузную женщину, пробивающуюся сквозь кольцо оранжевых комбинезонов, окружающих нас. Я узнала шум прибоя. Я знала эти уродливые униформы. Я знала ощущение этих зачарованных серебряных браслетов на их запястьях и запах гнилого красного дерева. Черт возьми, я даже знала эту женщину, и когда она встала передо мной, сложив на груди мускулистые руки тети Ленор, а в ее глазах появился дерзкий взгляд, я медленно поднялась на ноги.