Демон ночи
Шрифт:
– Вы не верите в любовь, Мидас?
– А вы?
Она смутилась, – ей показалось, что это ловушка.
– Верю…
Мидас усмехнулся, так, словно услышал то, что ожидал.
– Но не для меня! – Добавила Нелл.
Ночью Нелл не могла уснуть – разболелись ноги!
Она вышла на нос яхты, – в лаунж зону, села в кресло.
Боль мешала жить, как больной зуб.
Ей захотелось… абсента, – абсента, который днём притупил боль.
Она вспомнила, как
– Вы говорите о ней как о вампире…
– О худшей из вампиров! – Весело согласился он.
Странный человек, он всё время веселился, всё время был в хорошем настроении! Его насмешливая улыбка её… странно убивала.
Рядом с ней раздался смех – мужской и женский, – музыка.
Они вышли на палубу – оба в белом, Мидас и Франк.
Женщина пела на фоне музыки похожей на вальс:
«Танцуем в темноте, пока эта песня не закончится
Мы танцуем в темноте, и скоро наш танец кончится
Мы вальсируем, не понимая, почему мы здесь
Время проходит, мы здесь, и вдруг нас здесь нет!».
Как они двигались! Прекрасно, как на крыльях!
Нелл вспомнила «Вы не верите в любовь, Мидас?
– А вы?
– Верю, но не для меня!».
Сейчас ей показалось, что она спросила его «Вы не верите в танцы?
– А вы?
– Верю, но не для меня!».
Глава 2
Завтрак был долгим, – Мидас и Франк никуда не торопились.
Нелл выпила чашку кофе, и хотела оставить их вдвоём, но Франк её остановила:
– Не уходите, Нелл!
Она даже привстала, протянула к ней руку.
– Мне нравится, когда вы рядом…
Смущённая улыбка.
– Наверное, так и становятся друзьями!?
Нелл почувствовала растерянность.
Какой-то мужчина пел рядом с ними по-испански «Я расскажу тебе о своей жизни
С болящей душой
С горячим желанием
Я расскажу тебе о своей жизни!».
Это поразило её «Мне нравится, когда вы рядом… Наверное, так и становятся друзьями!?».
– Не уходите!
Франк тепло посмотрела на неё.
– Уйти можно всегда, а остаться только иногда.
Нелл посмотрела на Мидаса, она не знала, почему посмотрела на него.
Их глаза встретились.
– Не спрашивайте у меня разрешения, – Сказал ей он. – Вам предлагают дар дружбы…
Усмешка.
– Но помните: дружба тоже может стать проклятием!
– И вы прокляты?
Она заглянула ему в глаза.
– Всегда отдавать всё…
Он тоже заглянул ей в глаза.
– Какое проклятие… лучше, Нелл, – отдавать, или брать? Какое добрее?
Нелл
– Отдавать.
Мидас почти улыбнулся.
– «Брать» – это значит, что нужно будет отдать, а «отдать» не значит ничего. Поэтому я и вы – жестокие люди.
– «Жестокие»?..
Она задумалась.
– Вы одна потому, что…
Он посмотрел на Франк, а потом вновь на неё.
– Мы все одни, потому, что мы не хотим брать – ни у кого, ничего!
Перед обедом у Нелл так разболелись ноги, что ей не захотелось ни обедать, – ничего!
Боль делала её беспомощной.
Раздался стук в дверь – это был стюард.
– Господин ждёт вас к обеду.
– Передайте ему, пожалуйста, что я не буду обедать.
– Господин, я уверен, пожелает узнать причину?
Она удивилась.
– Просто… головная боль!
За стюардом пришёл Мидас (Нелл почему-то знала, что он придет).
– Что с вами?
Он посмотрел на неё взглядом, который она поняла только сейчас – недоверчивым.
– Мы вам надоели?
Нелл смутилась, – странный вопрос!
– Нет, конечно же, нет!
Он помрачнел.
– Может быть, я вам надоел?
Она удивилась.
– Нет…
– Не лгите мне, – Властно перебил её Мидас. – Я хорошо знаю женщин…
Странно, но Нелл захотелось его успокоить.
– Простите! Я плохо себя чувствую!
Вновь недоверчивый взгляд.
– Пожалуйста, передайте Франк, что я прошу у неё прощения!
Она посмотрела ему в глаза.
– К счастью для вас, вы хорошо знаете только здоровых женщин!
Когда Нелл проснулась, боль прошла.
Захотелось жить, захотелось есть.
Она встала, оделась – платье ниже колена, балетки.
Это был скромный наряд незаметной женщины.
В камбузе был Мидас.
– Здравствуйте, Нелл!
Он то ли усмехнулся, то ли улыбнулся.
– Здравствуйте!
Он посмотрел на неё внимательнее.
– Как дела?
– Хорошо.
Мидас посмотрел на её платье, обувь.
– Синее платье в мелкий белый горошек…
Улыбка.
– У меня был друг, который влюбился в женщину похожую на вас.
Нелл почувствовала, что он не договорил.
– «Был»?
– Наши пути разошлись.
– Из-за женщины?
– Из-за зависти.
Она удивилась.
– Его счастье стало для меня невыносимым.
Усмешка.
Нелл почувствовала боль.
– Почему?
– Потому, что я – дурак!
Мука в его голосе.
– Почему «дурак»? – Больно спросила его она. – Потому, что вы его не поняли? Или потому, что поняли?
Мидас посмотрел на неё с сожалением.
– Потому, что я тоже хотел быть счастливым!