Демон Пейна и другие рассказы
Шрифт:
Сажин закрыл крышку терминала и взглянул на Олесю. Она всё ещё смотрела вверх немигающими глазами, на которых выступили слёзы, а из её смартфона продолжал доноситься припев.
Ты помнишь, плыли в вышине
И вдруг погасли две звезды.
Но лишь теперь понятно мне,
Что это были я и ты.
* * *
Сажин заглушил мотор лодки, и теперь она лишь слегка двигалась по инерции, тихо покачиваясь на глади широкого, чуть вытянутого озера, раскинувшегося между холмов. Пока Пётр Петрович копался в ящике на корме, Олеся раскрыла белый зонтик от солнца и поудобнее, полулежа, устроилась на носу. Где она смогла раздобыть этот зонт, для учёного так и осталось загадкой, но, по всей видимости, ей помог врождённый аристократизм, безусловно, необходимый, чтобы в любой ситуации найти требующийся аксессуар.
Пётр Петрович, наконец, наладил снасти и с тихим плеском закинул пару удочек. Рыбы здесь должно было быть очень много, потому что иногда она буквально играла в неглубокой воде, поблёскивая на поверхности своими спинами, а на мелководье в лучах солнца сотнями шныряли мальки.
Олеся свесила свою тонкую руку в тёплую изумрудно-зелёную воду, а другую положила под голову, собираясь немного подремать. В последнее время её живот уже сильно округлился, а тошнота наконец-то прошла. Девушка уже почти закрыла глаза, но прежде чем окончательно заснуть, она увидела, как на противоположной стороне озера на фоне деревьев скользнула и села на воду пара белых лебедей.
Камерный клуб коллекционеров, или 8К
У вас есть девушка? Как бы вы ни ответили на этот вопрос, это неважно для моей истории, потому что она не о девушке, а о хобби. Кстати, у вас есть хобби? Если нет, то непременно заведите себе хобби. Поверьте, зачастую это важнее, чем завести кота. И даже важнее, чем завести девушку. 4
А знаете ли вы, что в отличие от котов, которым всё равно, девушки по отношению к хобби делятся на два типа. Первым интересно, чем занимаетесь вы. Они с интересом суют свой любопытный нос, заглядывая вам через плечо, задают вопросы. Иногда восхищаются, но часто оказываются совершенно разочарованы, на какую ерунду вы тратите своё время, и в лучшем случае молчат. Вторых больше волнуют свои занятия, и они будут посвящать им часы, дни, месяцы, а то и годы. Они будут или безумолку рассказывать вам о них, а могут молчать так, словно это нечто сокровенное, не предназначенное для постороннего глаза.
4
Опубликован в журнале «Новый журнал» (США) (№299, 2020 г.)
Катя относится к обоим типам. И это подчёркивает относительность и ущербность любых подобных классификаций. Впрочем, сама она так не думает. И если спросить её сейчас, какая она, то скорее всего она выдаст чёткий набор, по её мнению, строгих определений: высокая, стройная, умная, блондинка. И это будет правдой.
– Умная блондинка – это оксюморон,– выдаю я банальнейшую шутку, на которую она уже не обижается, но над которой я сам по-прежнему смеюсь.
– Ты сам смеёшься над своими шутками,– спокойно замечает Катя очевидный факт, вновь опуская глаза к своему монитору.
– Да,– соглашаюсь я лишь для того, чтобы продолжить спор,– но только потому, что они смешные.
– Нет,– отвечает Катя, хватая наживку.– Только потому, что они твои. Над моими смешными шутками ты не смеёшься.
– Хочешь сказать, что у тебя бывают смешные шутки?
– Сейчас ты скажешь, что «мои смешные шутки» – это тоже оксюморон. Может, это потому что ты, наконец, выучил слово «оксюморон»?
– Ой, не смеши меня!
– Вот видишь, значит, у меня бывают смешные шутки.
Ощущая свою быструю победу в этой лёгкой словесной пикировке, Катя слегка улыбается и продолжает работать.
Мы сидим напротив друг друга, хотя фактически занимаемся совершенно разной работой, но формально относимся к одному отделу. Интересно, какому умнику пришла в голову идея, что всех работающих исключительно на компьютере специалистов необходимо отнести в «IT». Архитекторы тоже много работают на компьютере, и тоже «рисуют картинки», но почему-то их не смешивают с дизайнерами. Зато программисты, пишущие свой код и аудирующие чужой, сливаются в едином цифровом экстазе. Блеск и нищета классификации. Впрочем, я рад, что год назад Катю посадили в мой кабинет. Здесь всегда тихо и спокойно. И из живых существ постоянно бывают лишь трое: я, Катя и разросшийся кактус, которому нравится тут меньше всех остальных, ведь он уже больше года никак не желает цвести.
Мы работаем вместе уже год, и почти 11 месяцев из этого года встречаемся, но тем не менее продолжаем жить отдельно. Она много говорит о себе, но, кажется, я всё равно почти не знаю. Начнём с того, что за всё время я ни разу не был у неё дома.
Конец ознакомительного фрагмента.