Демон Пейна и другие рассказы
Шрифт:
– Не менее симпатичная? – от отводя взгляд от экрана, без видимых эмоций спросил писатель.
– Ну, допустим.
– Я запишу её как «Соседка 2».
– Вот это обидно.
– Не расстраивайтесь. Как минимум для моей телефонной книжки вы навсегда останетесь номером один.
– Какой же вы всё-таки мерзкий тип! – заметила девушка и, чуть прищурившись, посмотрела на писателя.
– Я непременно вспомню об этом и включу в счёт, когда в следующий раз буду оказывать свою неквалифицированную помощь, – улыбнулся Виктор.
– И весьма расчетливый мерзкий тип, – добавила Наталья.
– Вот моя визитка. Там так и написано, – писатель вдруг вытащил из кармана немного потрёпанную карточку и протянул собеседнице.
– Зачем вы их носите по лесу? – спросила она, забирая потёртую визитку из рук писателя.
– Случайно завалялась.
– А я думала, на случай встречи с симпатичными соседками.
– Хороший вариант. Учту на будущее. Там и номер, и имя…
– Я всё равно запишу вас как «Тот самый писатель», – улыбнулась Наталья и снова взяла Виктора под руку. – Кстати, насчёт вашей неквалифицированной помощи… В конце недели мне должны доставить мебель. Кому-то нужно будет её собрать.
– Предполагаю, что мне? – озвучил он девушке почти риторический вопрос.
– А вы проницательный человек… Писатели и правда видят людей насквозь. Не то, что мы, поверхностные фотографы, – чуть язвительно заметила она.
– Значит, мы с вами увидимся уже в конце недели?
– Нет… Вы что, и правда решили сегодня меня обидеть? – девушка вопросительно посмотрела на писателя. – Я вам настолько не понравилась?
– Напротив, – смутился Виктор. – Понравились…
– Ну, так зачем же нам ждать до конца недели? Почему бы не увидеться прямо завтра? Встретимся здесь… Можете сидеть на этой лавочке. Ну, или, как вы любите, зарыться в листву. Только не очень глубоко, чтобы я могла вас найти…
– Я, в общем-то, не против… – пробормотал писатель, явно не ожидавший такого решительного поворота.
– Ещё бы вы были против! Когда сами чуть ли не силком выудили у меня мой номер телефона и всучили свою визитку!
– Значит, до завтра?
– Да, до завтра.
– А может, мы поцелуемся на прощанье? – набравшись наглости, вдруг спросил Виктор.
– Вот вы нахал… Такие вещи нужно делать, а не говорить, – засмеялась девушка и внимательно посмотрела в его глаза. – И вообще… Сейчас ещё слишком рано. И уже слишком поздно. Поэтому мы просто пойдём по домам.
– Вы правы, – согласился с Натальей писатель. – До завтра…
Он уже хотел было развернуться и уйти, но она вдруг проговорила:
– Знаете что пришло мне в голову…А может, мы и правда были с вами знакомы в детстве? Ваш дом был вон там, за тем поворотом справа в конце длинной кленовой аллеи. Вы приезжали почти на всё лето и целыми днями купались с папой в реке. А меня только на месяц оставляли здесь у бабушки. Я подолгу бегала по лесу, играла в какие-то прятки, воображала себе какие-то приключения, а потом, когда уже начинало темнеть, бежала домой и бабушка готовила вкусный пирог с вишней…
– Возможно, – писатель пожал плечами и слегка улыбнулся.
– Мы ведь можем просто взять и выдумать эту историю? И она будет существовать. Ведь выдуманные истории ничем не хуже настоящих. Правда?..
* * *
Виктор проснулся, когда за окном во всю светило солнце. Впервые за месяц писатель прекрасно выспался и теперь был совершенно бодр и даже весел. Он отдёрнул пыльную штору, открыл настежь окно и впустил в дом прохладный воздух осеннего леса. Откуда-то сверху на подоконник с еле заметным шорохом плавно опустился осенний лист. Виктор улыбнулся и не стал его убирать.
Взгляд писателя вдруг упал на картонную коробку под столом, перетянутую скотчем. Он вспомнил, что было там. Поискав ножницы, но так и не найдя их, отодрал скотч руками и извлёк из коробки старую пишущую машинку. Друзья как-то подарили её Виктору на какой-то праздник. Это был скорее символический и шуточный, нежели практический подарок. Тем не менее сейчас писатель поставил древний агрегат на стол, вставил чистый лист бумаги, поправил перекрученную ленту и, задумчиво посмотрев в окно, начал печатать.
Поначалу он часто спотыкался, чертыхался, что с непривычки путает или не достаточно сильно пропечатывает буквы, но потом процесс всецело поглотил его. Стрекотание пишущей машинки, вылетая из открытого окна, казалось, словно дрожало в прозрачном и прохладном осеннем воздухе и далеко расходилось по лесу.
Наталья сидела на скамейке одна. Несколько раз она порывалась взять мобильный телефон и позвонить, но дисплей останавливал её надписью «Нет сети». Девушка прислушалась к звукам в лесной тишине и слегка улыбнулась. Откуда-то сзади раздался весёлый детский крик. Она обернулась и увидела прогуливающуюся чуть поодаль семью. Очевидно, горожане, решившие в последние тёплые деньки осени выбраться на пикник.
Оставив родителей позади и вырвавшись на свободу, в осенней листве играла девочка лет десяти. Она весело хватала своими ручонками ворох жёлтых листьев, что есть силы подбрасывала их в воздух над своей головой и заливисто смеялась. Наталье было даже слегка удивительно, что современные дети ещё способны на подобное первозданное веселье. Не ожидая этого от самой себя, девушка вдруг взяла фотоаппарат и, взглянув на играющего ребёнка через видоискатель, сделала несколько снимков.
Впрочем, прыгать в листве девочке быстро надоело. Она стала что-то искать в карманах курточки и достала смартфон. Всё ещё глядя на это через свой фотоаппарат, Наталья вдруг погрустнела, но тут произошло нечто совершенно неожиданное. Девочка внезапно подняла с земли небольшую сосновую шишку, положила на пенёк и сфотографировала.
* * *
Виктор машинально проверил последний абзац текста, добавил пару пустых строк, напечатал дату и удовлетворённо закрыл крышку ноутбука. На этот раз получилось просто прекрасно: он, она, осень… Определённо, так хорошо он не писал ещё никогда. Читатели будут в восторге. Эх, знали бы они… Писатель улыбнулся, а потом набросил на себя старую ветровку и вышел прогуляться по осеннему лесу.
Умри, но позавчера