Демон плюс
Шрифт:
Калашников лег прямо на землю, заложив руки за голову.
– Тут такой аспект, братец, – сказал он, зевая. – Действительно, надо признать, что на этот раз мы с тобой вроде казенной мебели, призванной подчеркнуть яркость основных персонажей. В Голливуде подобное опробовано на «Пиратах Карибского моря», где зажигают Джек Воробей и капитан Барбосса, а влюбленные Элизабет с Уиллом серы и скучны, как школьный урок по алгебре. Но это же и правильно. Кудесник, Иуда и Пилат – личности куда более интересные для читателя. Про одних нас триллер не купят.
– Великолепно, – воспрял духом Малинин. – Значит, мы сваливаем?
– Ни хрена, – завершил его праздник Калашников. – Я не уйду, пока не разберусь, у кого именно из апостолов за пазухой лежит «люгер».
…Малинин издал странный звук – нечто среднее между «ы» и «хэ».
– Я пообщался с учениками в гроте, – словно не замечая его страданий, продолжал Калашников. – И выяснил одну вещь. Они ОЧЕНЬ боятся за Кудесника – прямо-таки до паранойи. Представляют себе в красках все, что угодно – арест преторианцами, подсылку убийц от Синедриона и прочие ужасы. Это с виду ребята кажутся наивными дурачками, а на самом деле у них все четко организовано – и продвижение Кудесника, и реклама, и безопасность. Кудесник формально отказался от охраны, но в неформальном варианте она у него существует. Днем и вечером апостолы ведут наружное наблюдение за периметром грота. Два-три человека, у каждого свой «квадратик». Несмотря на это, киллер сумел устранить жертву и скрыться незамеченным. Иакова, похоже, он убил в качестве «пробы пера». Ежу понятно, что в древнеримской провинции никто не распознает след от огнестрельного оружия. Но почему же он тогда заодно не перестрелял и всех остальных? Отвечу. Если апостолы начнут публично умирать от «молний», окружающие забеспокоятся: никакая молния не сможет попадать в людей с подобной регулярностью. А исчезли – тут сразу снимается вопрос. Да, такое случается, дело житейское. Разуверились в Кудеснике и ушли, не попрощавшись. Люди – по натуре существа неблагодарные, это тебе не собаки. Я уверен: все пропавшие апостолы были убиты. После смерти Иакова киллер полностью изменил тактику – отныне он предпочитает не оставлять следов. И куда же в таком случае девать покойничков? У убийцы почти нет времени, чтобы убрать тела из виду. Но он легко и виртуозно умудряется это сделать. Метод дедукции, братец, твердо позволяет предположить – киллер прячет мертвецов где-нибудь в пещере, поблизости от Масличной горы. Мне тебя искренне жаль, но, увы – следующей ночью нам тоже не придется спать.
…На лице Малинина брусничной россыпью выступили красные пятна.
– Обшарим все окрестности вокруг, обретя пыл стратега – командовал Калашников. – Глядишь, в одной из заброшенных шахт и отыщем ключ к разгадке. В том, что киллера мы словим, я не сомневаюсь – у меня всегда это получалось. Так ты спрашивал, как я смог догадаться, что убийца апостол?
– Я ничего не спрашивал, – слабым голосом отозвался Малинин.
– Тогда просвещайся, – королевским тоном перебил его Калашников. – Я вчера на досуге задумался, как же это киллеру при такой охране грота и хронической подозрительности апостолов удается запросто ходить туда-сюда и скрываться с трупом с места преступления? Значит, этот парень здесь считается своим. Новичок в сыскном деле, конечно, первым делом повесит всех собак на Иуду Искариота, посчитав, что неведомые силы зла изловчились, и послали ему пистолет «люгер», как той вороне кусок сыра.
– Вот-вот, – охотно поддакнул Малинин. – Он и на меня зверем смотрел, когда я Марию Магдалину обнял по-дружески. Сразу видно – маньяк
– Вообще-то ты ее попытался за задницу ущипнуть, – прервал его Калашников. – Даже не соображая, кто она, и что тебе за это будет. С Иудой, Серега, до сих пор не все ясно, в том числе и мне самому. Допустим, сдать человека за хорошее баб-ло он еще мог, хотя и это спорный вопрос. Но взять незнакомое ему оружие, пойти пристрелить коллегу и избавиться от тела? Он не мужик из фильма «Хитмэн», откуда такой профессионализм? Нет-нет-нет. Эти убийства – политический заказ с хорошим исполнением. И если бы за подобное дело взялся я, то действовал бы самым легким путем. Конкретно – надо лишь подобрать на роль убийцы человека как две капли воды похожего на одного из апостолов. При таком раскладе у него намного больше шансов, не вызывая подозрений, втереться в окружение Кудесника…
– Вот оно чтооооо… – протянул Малинин зловещим шепотом.
– А то, – радушно хлопнул его по плечу Калашников. – Изображения апостолов при желании можно найти. Все ученики умерли значительно позже Кудесника, сохранились и редкие прижизненные портреты – в архивах Латеранского дворца в Ватикане, и Патриархата в Константинополе. Найти похожего человека при наличии денег и времени совсем не проблема – по теории ученых, у каждого из нас в мире существует свой «близнец». Далее события быстро раскручиваются спиралью. Прибыв в Ерушалаим, киллер сразу убивает своего «двойника» и прячет тело – а потом уже без помех приступает к работе. Вторым он убирает человека, который неосознанно мог «расколоть» его. Им, видимо, и стал Иаков. Не поленись, братец – одолжи у центуриона Эмилиана лопату побольше. Следующей ночью мы с тобой обыщем все окружающие грот подземные пещеры и штольни. Кто там еще у нас остался? Иаков умер, Фома пропал. Считаем – Иуда, Петр, Андрей, Иоанн, Матфей, Фаддей, Симон, тезка покойного – второй Иаков (с фамилией Алфеев), Варфоломей, а также симпатяга Филипп. Среди них – киллер в маске. Как только находим труп «двойника», нам ясно, кто из апостолов – убийца. Так что днем не напрягайся с розами – готовься копать.
– Снова копать, – горько всхлипнул Малинин. – Да я только и делаю, что копаю и копаю, как собачий сын. Буквально от забора – и до вечера.
– Откровенно скажу, братец, у меня сердце кровью обливается, глядя на твои страдания, – обнял его Калашников. – Я просто вне себя от сочувствия. Но сам понимаешь, не могу же лично я копаться в пещерах? Я – мозг, и мне нужно раскручивать преступления. А лопата, она все мысли перебивает.
– А то я не знаю, – огрызнулся Малинин. – Я только с ней и хожу. Почему даже после смерти я не сделался генералом, а нахожусь у вас на побегушках?
– У тебя такая карма, – туманно обрисовал ситуацию Калашников.
…Над Масличной горой лениво расплескалось солнце. Храп в гроте прекратился, словно по команде. Далее, судя по трагическому скрежету, от двери отодвинули стол. На пороге показался заспанный здоровяк Матфей. Прикрывая глаза ладонью, он осмотрелся, уделив особое внимание кустам. Что-то среди безмятежной природы показалось ему подозрительным. Не размышляя долго, апостол взвесил в руке прихваченный из недр грота камень и метнул его в середину листвы. Ответом была гробовая тишина. Матфей, пригладив лысину, вернулся назад.
– Повелитель, не держите меня, -шепотом взревел Малинин, отнимая руку от синеющего подбородка. – Я сейчас убью этого апостола, как собаку.
– Желающих много, – вздохнул Калашников. – Придется в очереди постоять.
…Ученики один за другим подходили к гроту. Появление Кудесника тоже не заставило себя ждать. Добросердечно поздоровавшись с окружающими, он исчез за дверью. Малинин не уставал комментировать падение камня на латыни. Самое безобидное, что он произнес в адрес Матфея, было: «сын прокаженной блудницы». Приказав коллеге не покидать пост в кустах, Калашников отполз в сторону. Отряхнув доспехи от листьев, он подошел к апостолам сзади. Обернувшись, Петр встретил нового ученика злобным взглядом – его сердце не смягчила даже открытая Калашниковская улыбка.
– Не высыпаешься, брат? – полюбопытствовал Алексей.
– Да кто тут может спать нормально? – со злобой скрипнул зубами Петр. – Один Кудесник спокоен, как слон – не иначе бетель жует или дым волшебных растений вдыхает. Чудо нам, брат, нужно срочно, причем не абы какое. А первоклассное, сногсшибательное, обалденное чудо, в корне отличное от прежних исцелений типа Овечьей купальни. Народ разбегается, словно крысы с тонущего корабля – каждый день кого-то из учеников не досчитываемся. Сегодня Иуда не пришел. А ведь он никогда не опаздывал.
…Убийца внимательно всматривался в выражение лица Калашникова. Интересно, он даже не удивился новости о пропаже Иуды. А куда же подевался его напарник? Не нравятся ему эти ребята, упорно не нравятся. Однако он к ним и пальцем не прикоснется. Разделается, как французский король с десертом: воздушно и деликатно, при всем этом – сугубо чужими руками. Незваные гости, кажется, служат в охране Пилата? Тем лучше. Он пошлет анонимный папирус центуриону Эмилиану. Пусть почитает забавную версию о том, куда отлучаются по вечерам его нерадивые подчиненные.