Демон пробуждается. Сборник. Книги 1 - 19
Шрифт:
— Правда, я боюсь, что весь мой труд пойдет насмарку, — вдруг добавил брат Фрэнсис в тот самый момент, когда отец Маркворт собрался говорить.
Глаза всех собравшихся устремились на молодого монаха.
— Я планировал это путешествие, — начал Фрэнсис («Врешь», — подумал Джоджонах. И не только он.) — Мне знаком маршрут, по которому мы должны проследовать, и количество провианта, которое должно оставаться у нас для каждой стоянки. К тому же я сведущ и, как все говорят, достаточно опытен в использовании камней. Все это — немаловажные качества, если мы собираемся уложиться в три недели — срок, указанный в путеводителях.
— Двенадцать
— Но… — попытался было возразить брат Фрэнсис. Однако грозный взгляд и тон настоятеля не допускали никаких возражений, поэтому молодой монах благоразумно умолк.
— Магистр Джоджонах прав, и его предложение принимается как более целесообразное, — продолжал Маркворт. — Таким образом, сам я не поеду, но, благодаря усердным глазам брата Фрэнсиса, буду постоянно наблюдать за ходом путешествия.
Это заявление понравилось Джоджонаху, ибо он боялся, что упрямый Маркворт станет препираться дольше. Не удивило магистра и то, что на роль проводника была принята кандидатура Фрэнсиса. Амбициозный молодой монах был одним из немногих в Санта-Мир-Абель, кто пользовался доверием престарелого настоятеля, чья подозрительность непрерывно возрастала с момента бегства Эвелина Десбриса и исчезновения камней.
— Поскольку сам я не еду и, значит, не смогу постоянно руководить экспедицией, вместо меня должен будет отправиться один из магистров, — продолжал Маркворт.
Он обвел глазами комнату, ненадолго задержавшись на горячем и неутомимом Де'Уннеро, а затем остановил взгляд на Джоджонахе.
Грузный магистр бросил на него ответный взгляд, полный неподдельного удивления. Нет, молил Джоджонах, Маркворт конечно же выберет не его. Ведь он был одним из старейших магистров в Санта-Мир-Абель и по состоянию здоровья менее всего годился для долгого и тяжелого путешествия.
Но Маркворт все так же пристально глядел на него.
— В сложившейся ситуации выбор неизбежно падает на магистра Джоджонаха, старейшего магистра Санта-Мир-Абель, — громко произнес настоятель. — Первым его помощником будет кто-то из безупречных, вторым — брат Фрэнсис. На остальных двадцати двух братьев ляжет забота о повозках, лошадях и прочих необходимых вещах.
Джоджонах, насупившись, следил за настоятелем, пока тот вместе с другими магистрами обсуждал кандидатуры молодых и сильных братьев, наиболее пригодных для путешествия. Сам он не участвовал в обсуждении, а просто сидел, глядя на остальных и ощущая ненависть к Маркворту. Джоджонах знал, что выбор его кандидатуры не был продиктован никакими практическими соображениями. Старик просто решил наказать его за то, что Джоджонах был наставником и другом Эвелина, и за неистребимую привычку магистра оспаривать и противиться едва ли не каждому решению настоятеля, чего бы оно ни касалось: от роли Санта-Мир-Абель среди других монастырей до философских дебатов об истинном значении их веры и истинной ценности самоцветов. Маркворт не раз высказывал Джоджонаху свое неудовольствие и даже пригрозил созвать Коллегию аббатов для обсуждения, как он выразился, «всевозрастающей еретичности мышления Джоджонаха».
Джоджонах возлагал большие надежды на Коллегию, ибо был убежден, что многие настоятели Абеликанской церкви разделяют его взгляды. Но именно это, вероятно, и страшило настоятеля, а потому
Несмотря на все это, магистр Джоджонах опасался, что Маркворт попытается расквитаться с ним и, похоже, он уже придумал как. Одолеть почти две тысячи миль за двенадцать дней, когда большую часть времени придется держать ухо востро и уворачиваться от гоблинов, поври и великанов! А потом — потратить недели и, быть может, месяцы, пытаясь разгадать загадки, скрытые в суровых землях Барбакана, где, если верить старинным летописям, даже летом по ночам замерзает вода. И кто знает, полчища каких врагов будут окружать их; быть может, даже сам демон-дракон! Ведь никто не мог сказать наверняка, действительно ли это исчадие уничтожено. Сплошные слухи и домыслы.
Можно понять амбициозного брата Фрэнсиса, жаждавшего совершить это путешествие, разумеется, в виде полновластного хозяина своего тела и духа. Но для магистра Джоджонаха, находившегося на шестом десятке, когда уже не осталось желаний ни славы, ни власти, а тем более тяги к приключениям, такое назначение явно означало наказание и, весьма вероятно, смертный приговор.
Споров не было. Собравшиеся быстро выбрали двадцать две кандидатуры из числа физически выносливых и владеющих магией братьев. В большинстве своем это были ученики пятого и шестого годов, находившиеся в расцвете физических сил. Сюда же вошло двое безупречных: ученики десятого и двенадцатого годов.
— Кого вы избираете в качестве своего первого помощника? — поинтересовался у Джоджонаха Маркворт.
Магистр не стал торопиться с ответом. Наилучшей кандидатурой, если основываться на чисто эгоистических соображениях, был бы Браумин Херд, близкий друг и зачастую доверенное лицо Джоджонаха. Но магистр должен был думать не только о себе. Никто не знает, какие опасности подстерегают караван, и, если они с Браумином Хердом оба погибнут, Маркворт от этого только выиграет, лишившись оппонентов. Остальные магистры, за исключением, пожалуй, Энгресса, слишком жаждут власти и благополучия, чтобы решиться возражать отцу-настоятелю. Что касается безупречных — учеников девятого и десятого годов, — эти чересчур амбициозны и очень похожи на брата Фрэнсиса.
— Наверное, один из них все-таки отличается от остальных, — подумал Джоджонах.
— Мой избранник должен быть из числа безупречных? — спросил он.
— Я готов отправить даже магистра, — тут же ответил отец Маркворт.
Его тон, где сквозили удивление и едва сдерживаемый гнев, подсказал Джоджонаху: настоятель надеялся и ожидал, что он назовет Браумина Херда.
— Я думал о ком-либо из одногодков брата Фрэнсиса, — пояснил Джоджонах.
— Это значит — еще один ученик девятого года? — недоверчиво спросил Маркворт.
— В числе избранных нами уже есть двое безупречных, — напомнил магистр Энгресс. — Им может не понравиться, что третьим по значимости будет выбран ученик девятого года.
— Но они примут этот выбор, когда узнают, что другой ученик девятого года выбран в качестве проводника для отца-настоятеля, — тут же нашелся один из магистров. Произнеся эти слова, он почтительно поклонился Маркворту.
У магистра Джоджонаха возникло сильное желание броситься к этому подхалиму и влепить ему пощечину.