Демон в полдень
Шрифт:
— Делали на заказ, — похвастался мой друг с самодовольной улыбкой. — К тому же, у этой крошки форсированный движок. По прямой она сделает даже гоночный болид.
— Тогда у меня два вопроса: не проще ли было уже пересесть на реактивный самолет, и кто твой спонсор? Откуда бабло на такие шалости?
Алекс затянулся и уставился на дорогу, которая была, кстати, совершенно пуста, что не удивительно, в пять утра-то в воскресенье.
— Ты мне тут не строй из себя мистера Загадочность, — фыркнула я и полезла на заднее сидение за солнцезащитными очками. — Если уж я вновь ввязываюсь в ваши делишки, то имею право знать некоторые подробности.
— Имеешь, — хмыкнул Сашка и вышвырнул окурок в окно.
— Так… на какого дядю с большой кепкой и пухлым кошельком ты теперь работаешь?
— Мы, — поправил меня Алекс. — Мы работаем.
— Тебе не видно, но под очками, — я указала на свое лицо, — я закатила глаза. Перестань играть в мастера семантики и начни уже отвечать на мои вопросы. Я знаешь ли, не отличаюсь особым терпением.
Сашка тяжело вздохнул.
— Знаешь, если бы ты не была так полезна в нашем деле, я бы уже давно свернул тебе шею.
— Знаю, — просто ответила я. И это было правдой. Мы оба знали, чем все закончится, и знание это зародилось в наших головах едва ли не в первую минуту знакомства — наступит день и один убьет другого. Меня это не удивляет. Меня это не пугает. Эта мысль настолько естественна и логична, и настолько легко воспринимается, словно я всю жизнь, с самого рождения жила с осознанием того, что Сашкино лицо станет последним, что я увижу при жизни. Он знает, что я не боюсь. А еще он знает, что выстрел именно моего пистолета может однажды оборвать и его жизнь. Ведь тот факт, что я не боюсь, не означает, что я не буду бороться за себя. — Рассказывай.
— После смерти Хасана, команду возглавил я.
— Команду, — фыркнула я. — После провальной операции прошло зимой почти никого не осталось.
— Да, кто-то погиб, кто-то ушел, — согласился Сашка с едва скрываемым раздражением. — Но мы набрали новый отряд.
— Кто бы сомневался, — проворчала я. — Новое пушечное мясо. Тем более, что уже подросло новое поколение.
— Не начинай, — поморщился он. — Я в курсе всех твоих претензий. Но ты сама виновата. Ты первая нарушила правила.
— Тупые правила, которые писались не для людей, а для роботов. А мы не роботы, — начала закипать я от злости. — Мы не можем ничего не чувствовать, ни о чем не думать, а просто слепо выполнять приказы.
— Можем, потому что ты — солдат, — резко оборвал меня Саша. — Тебя воспитывали и тренировали, как солдата. Тебя готовили к этой жизни. А знаешь, почему именно тебя? Потому что лишь немногие могут справиться с тем, что мы делаем. Лишь немногие способны, достигнув грани своих способностей, переступить и пойти дальше.
Он замолчал. Молчала и я. Лишь шум ветра и рев мотора продолжали исполнять свои партии.
— Ты была с нами, потому что никто не сможет делать то, что ты делаешь. Жить так, как ты жила каждый день. Именно поэтому ты смогла выжить. Поэтому ты стала практически легендой. Но правила одинаковые для всех. Даже для легенд.
— А я их нарушила, — завершила я самым ироничным тоном, на который была способна. — Давай уже подведем итог этой твоей пламенной речи. Я ошиблась, я поплатилась, я ушла. И, кстати, Хасан меня отпустил. Он пообещал мне, что я смогу жить так, как захочу и никто не посмеет мне мешать.
— Но не из любви к тебе он это сделал. А потому что уже знал, что ему не долго осталось сидеть в своем кресле и не хотел усугублять положение. Зачем ему еще один враг?
Саша многозначительно взглянул на меня.
— Хорошо, — махнула я рукой, — теперь ты главный. Ты собрал новый состав. Все отлично, все окей. Что дальше?
— Дальше новые горизонты.
Я театрально схватилась за голову.
— Теперь мы работаем на правительство, — обыденным тоном заявил Сашка. Так, словно сообщал мне прогноз погоды на завтра.
— Что?! — подпрыгнула я на месте, словно ошпаренная кипятком кошка. Еще чуть-чуть и внезапно отросший хвост штопором завьется.
— Ты слышала, — спокойно продолжил Саша, глядя строго перед собой. — Наш офис теперь находится в одной из военных частей, расположенной в небольшом военном городке. Задания спускаются сверху, от главы ведомства. Только он решает, куда и когда отправить группу. Кстати, их теперь три. У каждой свой командир. А я координирую их работу.
— И паришь над ними, как большая заботливая орлица, — с наигранным восторгом пропела я. — И где ты набрал столько ребят?
— Не все из них набранные мной. Большинство ранее служили в спецподразделениях. Отличные парни, классные спецы.
— Я смотрю, ты не нарадуешься, — передернуло меня.
— Так растем же, чего грустить, — пожал плечами Сашка, покосившись на меня. — А что тебе не нравится?
— Все. Мне не нравится, что эти кабинетные воины от политики теперь вмешиваются в дела конторы. Мы всегда были автономными, независимыми. Мы всегда сами решали, куда и когда пойдем, и на чьей стороне будем выступать. А теперь, мы как кони в стойле — когда хозяин запряжет, тогда и поскачем.
— Успокойся, — ледяным тоном приказал Саша. Я заткнулась и скрестила руки на груди. — Во-первых, мы больше не называем себя конторой. Мы говорим "центр", потому что официально называемся Автономной некоммерческой организацией Центр переподготовки кадров.
— Чудьненько, — оценила я, не скрывая сарказма.
— Заткнись, — все так же спокойно оборвал меня Саша. — Во-вторых, как ты думаешь, почему Хасан, здоровый сорокадвухлетний мужик, который не имел вредных привычек, хронических заболеваний и опасных хобби вдруг отдал богу душу?