Демон в шоколаде. Зимний бал в академии

Райская Ольга

— А дрался с Брисом зачем?

— Я дрался с Брисом? — светлые брови поползли вверх. — Снарк, ты чего? Мы, вообще-то, друзья, и делить нам нечего.

Усилием воли перестроила зрение на магическое. Ярких силовых линий не заметила, но вокруг головы Итона увидела легкое свечение — остаточный магический след. На него воздействовал маг, или применили артефакт, корректирующий память. А подобные процессы необратимы. Особенно, если стирали короткий период. В случае Клери, речь, скорее всего, идет о нескольких часах. Тут проще рассказать

забывшему, что случилось, чем восстановить утраченное.

Почему-то была уверена, что Леонса о драке спрашивать не стоит: или соврет, или не ответит. И обязательно всю информацию передаст морской жабе. Голова начинала болеть и думать совсем не хотелось. Наскоро распрощавшись с Итоном, продолжила свой путь.

Едва добравшись до кровати, рухнула и закрыла глаза. Почти на грани забытья осознала, что боль не скручивает тело. Это означало одно — Сеттар все-таки шел за мной, невзирая на слабость и усталость. И вот теперь я улыбнулась, а уже через мгновение погрузилась в безмятежный сон.

Глава 22

Разбудил меня аромат шоколада. Когда-то я мечтала об этом напитке, сейчас запах напоминал о проблемах, свалившихся на мои плечи, о загадках и древних тайнах, ответы на которые мне только предстояло найти. И помощи ждать неоткуда. Кураторы делиться секретами не спешили, настоящих родителей я вообще никогда не видела, но не отчаивалась. Ведь теперь у меня были Вас и «Хроники», а это уже не мало.

— Лерка! Ну, Лерка! Ты что, решила меня на произвол судьбы оставить? Сердца у тебя нет! — ворчал ставший до боли родным голос. — Лерка, я знаю, что ты проснулась, по колебанию магии чувствую!

— Дай поспать, — сонно пробормотала я и попыталась зарыться в одеяло, но его нагло отбросили в сторону, и пришлось открывать глаза. Тем более, желудок сворачивался в маленький голодный комочек, а в комнате пахло шоколадом.

— Ты и так с завтрака спишь, а уже ночь на дворе! — для убедительности Вас потыкал когтистым пальцем в темный проем окна.

— Как ночь? — удивленно спросила я. — Как ночь-то?

Вроде же только с полигона пришла, только глаза на секунду прикрыла, а уже ночь. Как назло, есть хотелось неимоверно.

— Получается, я завтрак проспала? — печально спросила у Васа.

— И обед, и даже ужин, — подтвердил хран.

— Обидно, — почти всхлипнула я, а потом пожаловалась: — Меня сегодня чуть не убили.

— Чуть не считается. Да и не дал бы тебе наш демон помереть. Костьми бы лег, а не дал.

— Между прочим, он сам эту ящерицу пригласил! — Да, я была беспощадна и наябедничала.

— А кто не ошибается? — развел ручками хран. Вышло так забавно, что даже обида вся улетучилась.

— Есть хочется, — грустно вздохнула, вглядываясь в черноту за окном.

— Еще бы! Конечно, хочется. Столько сил израсходовала! — к моему удивлению, рогатик тут же захлопотал, и на столе появилась полотняная скатерка, небольшой

пузатый чайничек и тарелка с румяными плюшками, в завитках которых проглядывали цукаты и мелкие дробленые орешки. — Тут эти, замковые, летучие такие, до чего противные! Я им объясняю, хозяюшка у меня голодная, а они «у-у-у» да «у-у-у». Украсть пришлось. Что смотришь? Садись, давай!

Честно признаться, забота Васа проняла до слез. А может отходить начала, и нервишки сдали. В общем, всхлипнула я, а потом и вовсе ладонями лицо закрыла.

— Эй, Лерка, ты чего? — цепкие пальцы легли на коленку. — Я ж как лучше хотел…

— Спасибо тебе! — я подхватила ничего не ожидавшего храна на руки и чмокнула в лоб.

— Ну ты, Лерка, это… — проворчал рогатик и засветился весь, просто окутался сиянием, словно диковинной тогой.

— Что это с тобой? — удивленно разглядывая вмиг похорошевшую нечисть, спросила я.

— Секрет это, но тебе, так и быть, открою. Мы, магические сущности, не только стихией положенной питаемся, нам еще и добро искреннее по вкусу. Порой, даже больше, чем опостылевшая магия.

Вон какие дела. По сути, те, кто не ест досыта, даже не говорит. У них просто сил на это не хватает. А выходит всего-то и надо несколько слов хороших сказать, чтобы хран себя самым счастливым чувствовал. Да, дела.

— Ешь, садись, поговорить успеем. А то я твой шоколад весь вечер грею! — Вас ловко соскочил с рук и взмыл в воздух, чтобы наполнить фарфоровый стаканчик ароматным напитком.

Отказываться не стала. Подводил не только живот, но даже голова кружилась от голода. Поэтому я стянула с блюда самую большую плюшку и вгрызлась в нее. Когда с первой булкой было покончено, а хран повторно наполнил стаканчик, меня вдруг заинтересовал один весьма щекотливый вопрос.

— Вас, а Вас… — тихонько позвала я, внимательно посмотрев на зубы нечисти. И были они ровные, чуть желтоватые, с аккуратным клычками. Загляденье, а не зубы…

— Ну, чего тебе? — со вздохом откликнулся он.

— А часто вы зубами пользуетесь?

— Ой, Лерка… Ну ты нашла, что спросить, — замялся рогатик. — Пользуемся, редко. Если там веревку какую перекусить, или крови хозяйской для ритуала набрать.

— То есть, пищу вы не едите? — подытожила я.

— Да кто бы нам позволил! — в ужасе вытаращился на меня хран.

— Ну, например, я, как твоя хозяйка. Возьми, попробуй? — и протянула рогатику самый аппетитный кусочек плюшки, густо усыпанный цукатами.

— Чо это… — прошептал хран.

— Булка.

— И чо, правда, можно? — он смешно переминался с ноги на ногу и все никак не отваживался протянуть руку.

— Можно, — кивнула я. — Пробуй. Не понравится, выплюнешь.

Хран сцапал булку со словами:

— Ты, Лерка, дремучая у меня все-таки. Ну, кто еду выплевывает? Тем более, такую! — и тут же сунул в рот кусок плюшки, при этом блаженно застонав.