Демон. Одиночка
Шрифт:
Ну кто откажет такой милой и обаятельной Яблоковой?
Парень не просто согласился купить мне билет, он понесся в сторону здания вокзала чуть ли не вприпрыжку и уже через десять минут притащил мне не только билет со сдачей до копеечки, но и бумажный стаканчик с черным кофе из автомата и «твикс».
Четвертая чашечка кофе произвела на меня меньший восторг, нежели шоколадка. Разорвав золотистую упаковку, я, как приличная девочка, угостила своего нового спасителя одной из палочек.
Сердечно поблагодарив паренька, я простояла
Предъявив билет контролеру, я зашла в полупустой автобус, движущийся в Переславль-Залесский, и, закинув рюкзак наверх, плюхнулась на жесткое сидение.
Все! Теперь меня точно не найдут!
Зная возможности Дамиров и денежные капиталы, не думаю, что видеокамеры для них проблема. Меня отследят по билетам до Домодедово. Там в списках на посадку будут Платон и его ассистентка, в которой естественным образом ревнивый Курт заподозрит меня, всю такую верную.
Далее Дамиры рванут в Домодедово и, если не успеют до взлета самолета, то, скорее всего, рванут за «мной» и Платоном в Париж. Если нет — то будут неприятно удивлены, увидев, что у меня и в планах не было покидать пределы Родины.
Они обязательно продолжат поиски, скорее всего, смогут по камерам отследить мой путь до вокзала. Узнают, на какие рейсы я купила билет, и опять станут искать меня не в том направлении.
Автобус трогается и медленно выезжает.
В салоне жарко, поэтому я скидываю купленную куртку, сворачиваю, кладу под спину и закрываю глаза с ясным намерением выспаться.
Дорога предстоит дальняя, в Переславле-Залесском, где располагается одно из отделений УНЗД, меня никто не ждет, поэтому неизвестно, когда представится случай отдохнуть.
— Дедка подождите! Вон бежит! — кричит водителю женщина спереди.
Автобус резко тормозит и терпеливо ждет, пока ветхий старичок с тележкой за спиной доковыляет до нас.
Водитель открывает двери, и по салону пробегает легкий сквозняк.
Устроившись удобнее, я широко зеваю, предусмотрительно прикрыв рот ладошкой, и закрываю слипающиеся глаза.
Спа-а-а-ть…
Резкий рывок автобуса и шум голосов, заставляют меня сонно поднять голову и оглядеться по сторонам.
— Остановка десять минут! — громким голосом сообщает водитель.
Я оглядываю в окошко небольшую площадку маленькой автостанции и торопливо поднимаюсь.
Черт, Яблокова! Ну кто хлещет четыре чашки кофе перед самой дорогой?
Вызнав нужное направление, я бегу в сторону старенького здания из красного кирпича. Освободив мочевой пузырь, я весьма нелогично покупаю минералку в ближайшем киоске и топаю в сторону автобуса.
Поднявшись на ступеньку, слышу, как за моей спиной с легким шумом закрываются двери, и иду по салону на свое место.
Но дойдя по проходу до нужных кресел, я испуганно замираю.
— Чипсы будешь? — как ни в чем не бывало,
— К-к-курт?
Мужчина оглядывает пачки задумчивым взглядом.
— Увы, такого вкуса нет, — хитро улыбается он. — Но если ты очень попросишь, то я, так уж и быть, разрешу себя лизнуть, куснуть и поцеловать.
Я нервно сглатываю и поскорее закусываю нижнюю губу, с ужасом осознавая, как внизу легким отголоском желания сжались мышцы.
Да что ж такое! Яблокова, ты же не какая-то там озабоченная маньячка. Живо соберись и прекрати смотреть на него с немым обожанием.
Невероятно злая на свое тело, я с трудом подавляю нахлынувшую волну радости при виде Курта и надеваю маску безразличия.
— Как ты меня нашел?
И правда, а как? Я же все продумала, все рассчитала… Или не все?
Лаэрд, разворачиваясь в кресле так, чтобы я могла пройти и сесть на свое место.
— Садись, — невероятно сексуально улыбаются его губы, а широкая ладонь хлопает по сидушке кресла.
С глупой надеждой на чудо оборачиваюсь в сторону водителя. Он остановится, если я рвану назад с диким криком. Вряд ли успею. Курт поймает и задушит в объятьях, стоит мне сделать хоть полшажка назад. Кричать тоже бессмысленно — зацелует.
Мой блуждающий по салону взгляд выхватывает табличку «запасной выход», прилепленную к стеклу. Как там по инструкции? Дернуть шнур и выдавить стекло?
— Давай без глупостей, — устало просит Курт, легко касаясь моей руки.
Его прикосновение, словно разряд магического тока послушания. Мне почему-то тут же становится безразличны все варианты побега, а вот колени мужчины наоборот — чересчур заманчивыми.
Сейчас бы забраться к нему на ручки, обнять руками за шею и самозабвенно целовать все, до чего дотянутся губы…
Яблокова, подбери слюни! Он тебя все-таки обидел!
Резко дергаю рукой, вырывая свою руку из губительного для гордости захвата горячих пальцев. С гордым видом прохожу мимо Курта и занимаю свое кресло.
— Не хочу с тобой разговаривать, — грозно рычу ему прямо в лицо и торопливо отворачиваюсь к окошку.
— А чипсы?
Перед моим носом зависает розовая пачка.
Черт! С крабом — мои любимые!
Но, несмотря на искушение, я капризно отодвигаю его руку в сторону и обиженно смотрю на проползающий за окошком уныло-серый зимний пейзаж.
Сбоку доносится тихий смешок и раздражающе громкое шуршание открываемой пачки. Я сжимаю кулаки.
Спокойствие, Яблокова! Только спокойствие!
Но, услышав громкий хруст и восторженное «м-м-м!», все-таки не выдерживаю.
— Дай сюда! — буквально вырываю у смеющегося Курта пачку. — И прекрати улыбаться!
— Ты же не хотела со мной разговаривать, — в его сине-зеленых глазах мелькают самодовольные смешинки.
Гад! Самый натуральный гад! Это ведь он все специально, чтобы вынудить меня.