Демон
Шрифт:
Будь он здесь…
Ужасная догадка начала пробиваться к нему в мозг, догадка настолько немыслимая, что он весь похолодел. Двигаясь будто в ужасном, безнадежном сне, он выронил ги и побежал в заднюю часть домика. В узком темном коридоре он отодвинул вторую дверь слева. Комната бабушки. Он застонал, низко и страшно, увидев два тела, лежавшие на полу в лунном свете, проникавшем через разорванную рисовую бумагу на окне.
Всхлипывая и прерывисто дыша, Виктор переступил через окровавленное, избитое тело господина Таиры и встал на колени рядом с бабушкой. Он осторожно привлек ее мертвое тело к себе. Стал целовать белые волосы, запекшиеся от крови, сморщенное
Никогда Виктор не чувствовал такой ненависти к жизни как сейчас. Тишина вокруг, эта тишина, он знал, останется с ним навсегда. Скорбь никогда его не оставит и счастливым он уже не будет. Эта скорбь стала сокрушительной силой внутри его существа. Она разрушила его, он будто снова стал ни на что не способным ребенком. Сейчас он корил себя за то, что не любил бабушку еще больше.
Вернись ко мне, молил он. Пожалуйста, пожалуйста вернись. Невольно напрягал слух, ожидая услышать ее голос и зная, что не услышит. Он взглянул на труп Таиры, такой аккуратный в черном костюме и горошковом галстуке, провел глазами по комнате и увидел, что осиирэ, шкафчики, разломаны, одежда и постельные принадлежности разбросаны кругом. Раздвижная дверь, отделявшая его комнату от бабушкиной, наполовину открыта — и его комната тоже разгромлена, кто-то здесь что-то лихорадочно искал. Книги Виктора и его записи об искусстве боя и пыток раскиданы…
Все так же стоя на коленях, он прижимал к себе бабушку, покачивался вперед-назад и постанывал едва слышно. Тушечницу он по-прежнему сжимал в руке.
Хихикая и чуть пошатываясь при ходьбе, Ютака явился один в додзе Пака И незадолго до полуночи. Маленький мотоциклист был пьян и не скрывал этого. Ему понадобились две руки, чтобы вставить ключ в замок, и он захихикал еще громче, потому что вспомнил слова отца: все пьяницы — волшебники, они умеют превращать алкоголь в мочу. Ютака вошел в додзе, захлопнул дверь. Включил свет. Нахмурился, вспоминая, зачем сюда пришел.
Улыбнулся.
Он вспомнил.
Записка от Пака И.
Ее доставили Ютаке в бар чуть дальше по улице — совсем дешевый бар, ни хостессы, ни телефона, ни телевизора. Только бар, несколько табуреток и много выпивки. Доставил записку слепой нищий. Согбенный старик с язвами на ногах и почти беззубый.
«Нужно срочно встретиться, — написал Пак И. — Полиция знает, что мы завтра идем бить студентов. Придется менять планы. Немедленно приходи в додзе. Объясню новый план».
Значит, полиция хочет вмешаться. Ютаку это не удивило. Полицейские не любят студентов, но не любят и когда ребята И участвуют в беспорядках. Может быть, полиция припугнула И. Если так, это будет стоить Ютаке и другим денег, потому что жадный И захочет отобрать то, что он уже выдал авансом. В додзе шутили: скряга И не выбрасывает использованные презервативы, он из них делает спальные мешки для ручных мышей, которые держат его дети.
Ютака терпеть не мог расставаться с деньгами. Ну прямо ненавидел. Но если И приказывает что-то, надо выполнять, иначе будет плохо. Вот же проклятый кореец, оторвал его от пива, сливового вина и бренди из сладкого картофеля. Черт возьми, и это в Японии, где человек имеет право пить столько, сколько он хочет. Ему не мешают пить и его не критикуют. Можешь блевануть принародно, можешь помочиться на платформу в подземке, ничего страшного. Пьянство приносит счастье, хотя и крадет при этом мозги.
Ютака оттолкнулся от двери и шатаясь поплелся туда, где располагалась контора И. Надо сходить в личный туалет корейца, пока тот не появился. И в свою контору никого не пускал. Не хотел, чтобы в бумагах его рылись или
Ютака успел добежать до маленького туалета и постарался не обмочить там все углы. При этом он молился богам, чтобы его не вырвало. По дороге сюда каждую секунду боялся, что вот сейчас вырвет — но пока обходилось. Более того, он наткнулся на велосипедиста, студента, и сбил его на землю просто для удовольствия. Попинал в живот и ребра и очень весело пошел дальше. Ютака не любил студентов. У них все преимущества. Деньги, семья, возможность получить хорошую работу. А ему досталось одно дерьмо. Ладно, сегодня выдал одному, завтра и другие получат.
Закончив, он спустил воду и повернулся к умывальнику. Посмотрел в зеркало. Глаза красные. Волосы исчезают слишком быстро. Лицо серое, как брюхо змеи. Он набрал холодной воды в ладони, умылся. Во рту засел какой-то странный вкус, и Ютака, недоумевая, не сразу вспомнил, что наелся вареного тофу с имбирем и весенним луком. Его любимая закуска. Он наполнил рот водой, ополоснул, сплюнул. Вкус вареного тофу никуда не делся.
Ютака продолжал умывать лицо, думая, как чертовски хитро он обошелся с господином Виктором Полтавой. Задержал его здесь, в додзе, как приказал ему Пак И. Задержал настолько, чтобы на трамвай он никак не успел. Делай что угодно, сказал ему Пак И, но этим трамваем он уехать не должен. Ютака все сделал как надо, хотя этот недоумок Кимура чуть не испортил дело, не выдал игру. Дурак проклятый. Полтава не глуп, на какую-то отчаянную секунду Ютаке показалось, что он о чем-то догадывается.
Таиру необходимо нейтрализовать, сказал Пак И. Он слишком много знает. Из-за него важный человек может попасть в тюрьму. А если Таира успел поговорить со старухой, этой мико, то и она знает слишком много. Ее тоже придется нейтрализовать. И ничего не сказал о том, что он боится Виктора Полтавы. Только подчеркнул, что будет лучше, если русского в это время не окажется дома. Позаботься, чтобы его не было.
Хорошенько умывшись, Ютака вытер лицо полой рубашки, растер виски, чтобы кровь бежала быстрее. Надо быть в форме, когда придет И. Но голова и сейчас покруживалась. Ладно, подумал он. Пусть И расскажет свой новый план, потом я вернусь в бар и буду пить, пока не увижу две луны и меня не придется укладывать в постель лопатой. Он хихикнул, поднимая глаза к зеркалу. И увидел там Виктора Полтаву.
Ютака моргнул. Тряхнул головой. Это воспоминание надо отогнать.
Но Виктор Полтава, голубоглазый русский мерзавец, не желал исчезать. Он продолжал смотреть на Ютаку. У Ютаки пересохло горло. Появилось предощущение чего-то ужасного и неизбежного. Он заставил себя улыбнуться. Тошнило его сильнее прежнего.
Он начал поворачиваться, открыл рот. Виктор ударил его ногой в поясницу, и маленький мотоциклист рухнул на умывальник, вспыхнувшая в спине боль затопила мозг. Столкновение с умывальником наконец спровоцировало у него рвоту, и он согнулся, головой в раковину. Виктор ударил его в почки — раз, два.
Голова Ютаки дернулась вверх, полупереваренная пища сфонтанировала на зеркало. Виктор ударил его в правый коленный сгиб сзади, и Ютака упал на пол в сидячем положении. Он даже вскрикнуть не успел, Виктор опустился на колени за его спиной, обхватил правой рукой шею и сильно потянул назад. Левой рукой Виктор надавил на голову Ютаки вперед.
Ютака захрипел, лицо его покраснело. Глаза остекленели. Потом Виктор ослабил давление. Совсем немного.
Виктор спокойно проговорил:
— Я знаю, почему ты и Кимура не давали мне уйти из додзе. Теперь ты скажешь, кто приказал это сделать.