Демонология Древнего Китая
Шрифт:
Маленькие дети, немощные и слабые, организм которых обладает куда меньшей, в сравнении со взрослыми, сопротивляемостью, подвержены демоническому влиянию в значительно большей степени. Проискам се приписывается любой испуг ребенка, переходящий сначала в хныканье, а потом и в истеричный рев. «Истеричный плач, вызванный испугом, — это влияние се, пробравшихся в сердце, и лечить их следует успокаивающими душу пилюлями», — говорится в специальном медицинском сочинении [75] . Представления эти «блестяще» подтверждаются тем, что нередко детей охватывают конвульсии и спазмы. Итак, подытожим, что же говорят авторы о данном классе болезней. Они возникают вследствие испуга, поражают сердце и печень, а потом вредят и душе ребенка. Причин их может быть несколько. Главная и наихудшая среди них — это кэ у, «столкновение со странным внешним влиянием», описанное в медицинском трактате, приписываемом Гэ Хуну. Как утверждал
75
«Сяо эр яо чжэн чжи цзюе», «Правильные способы лечения детских болезней». По-видимому, это старейшая из дошедших до нас книг по педиатрии, поскольку все прочие, упоминаемые в различных каталогах, утеряны. Автор ее — Цянь И, придворный лекарь, живший во второй половине одиннадцатого века.
Призраки, нападающие на детей, особенно «любят» похищать их души. «Влияние шэнь маленького ребенка — мягкое и слабое, его дух хрупок и недостаточен, вот почему когда его шэнь или хунь похищает демон, это проявляется во внезапном обострении какой-нибудь тяжелой болезни. Ребенок не может двигаться, кожа желтеет, он громко и часто кричит, а изо рта идет смрадный запах [76] . В свое время мы говорили, что жители Амоя пытаются лечить страдающих от конвульсий, призывая их души и возвращая их в тело с помощью гонгов и одежды больного.
76
«Чжэн чжи чжунь шэн», «Надежное руководство по дигностике и лечению». Сочинение принадлежит кисти Ван Кэнь-тана, оно написано в первой половине шестнадцатого века и состоит из ста двадцати глав.
Особый тип демонов-похитителей детей — это цзи, порожденные суеверными представлениями еще в глубокой древности. В «Шо вэнь» сказано: «Цзи — это одеяние призрака; также говорят, что это демоны, похищающие детей. Иероглиф состоит из элемента "призрак" и фонетика цзи» (гл. 9, I). Вполне возможно, что демоны-похитители как-то связывались или даже отождествлялись с призраками, пугающими детей, так называемыми «детьми Чжуань-сюя».
Первым, кто предоставил нам некоторые сведения о цзи и их деяниях, был Сунь Сы-мо. «Как правило, — пишет он, — ребенок получает болезнь цзи, если в тот момент, когда мать его забеременела, злой дух из зависти поражает плод в ее утробе и тем самым вызывает болезнь у ребенка. Поэтому цзи — крошечные призраки. Болезнь проявляется также иногда в том случае, если беременная женщина не изгнала цзи до конца. Когда дух порождает болезнь, начинается понос и жар, а иногда появляется волосатое, отвратительное и омерзительное существо с длинными бровями — таковы симптомы. Больные должны пить отвар из желчи дракона. Если женщина, ребенок которой еще не ходит, вновь становится беременной и продолжает при этом кормить грудью первого ребенка, то плод подвергнется воздействию цзи и пожелтеет; симптомами являются истощение, выпадение волос и сильный жар» («Бэй цзи цянь цзинь яо фан»).
Авторы более позднего времени объясняют влиянием цзи и другие детские болезни и предписывают принимать различные «действенные» лекарства. Говорить об этом подробнее также нет необходимости. Все они единодушно советуют беременным матерям, кормящим грудью старшего ребенка, сразу же отнимать его от груди, как только они заметят ухудшение его здоровья. Впрочем, в китайских деревнях, где нередко можно видеть женщину, кормящую грудью четырех-пятилетнего ребенка, вряд ли следовали этому совету. Естественно, что точно так же авторы медицинских трактатов отговаривают родителей разрешать вскармливать детей кормилицам, если те беременны. Вообще, молоко беременных женщин они считают вредным и ядовитым. «Такое молоко, — говорит Ли Ши-чжэнь, — я называю запретным; если ребенок ест такое молоко, у него начинаются понос и рвота, атрофия и болезнь цзи, ибо оно чрезвычайно ядовито («Бэнь-цао ганму», гл. 52, 1.22).
Таким образом, если верить Сунь Сы-мо и другим авторам, цзи — это душа плода, приносящая вред его старшим братьям и сестрам. Однако некоторые врачи уверяют, что болезнь цзи получила свое название оттого, что вызывает у больного ребенка истощение, и он выглядит вялым и слабым, точно таким же, как и цзи. Возможно, что в распространенном в Амое, где люди хорошо знакомы с самыми разными призраками, выражении цзи-цзи хао — так называют таинственные щебечущие звуки, раздающиеся порой в доме, цзи-цзи обозначает именно таких демонов — похитителей детей. А иностранцев они иронически называют а-цзи.
Поскольку медицинская наука, как и вся китайская наука в целом, заключается преимущественно в осмыслении заключений различной степени вероятности, сделанных на основе наблюдения за фактами, подпитываемого суевериями и заблуждениями, она не умеет четко отличать транс, каталепсию и прочие формы нечувствительности от собственно смерти. Ведь тело остается неподвижным, онемелым и сохраняет ту позу, которая была ему придана; интеллект не работает, невозможны и преднамеренные движения, но такое состояние может быть временным. Неудивительно поэтому, что в китайских медицинских трактатах мы находим множество советов, как лечить «мертвых», т. е., как возвращать их к жизни; и авторы их легко используют слово «смерть» там, где речь идет только о напоминающем таковую временном состоянии. Также вполне естественно, что смерть, как и прочие формы потери чувствительности, представляется результатом деятельности злых духов, поражающих своих жертв либо крадущих их души.
В качестве подтверждения приведем следующую историю. «В конце периода правления под девизом Шэнпин династии Цзинь (361) в уезде Гучжан, глубоко в горах, жил старик, у которого была дочь. Некто Чжао Гуан из Юйхана попросил ее руки, но получил отказ. Вскоре старик заболел и умер. Девушка отправилась в уездный город, чтобы купить гроб, по дороге встретила Гуана и рассказала ему, что случилось. "Я сейчас так занята, — добавила она. — Если вы отправитесь в мой дом и побудете рядом с телом отца, пока я не вернусь, то я выйду за вас замуж". Гуан согласился. "В свинарнике, — сказала девушка, — вы найдете свинью. Забейте ее, чтобы мы смогли приготовить жертвенное угощение".
Когда Гуан подошел к дому девушки, он услышал, что кто-то хлопает в ладоши, смеется и танцует. Он приподнял циновку, висевшую на дверях дома, и увидел, что толпа призраков бросает туда и сюда тело несчастного старика. Гуан схватил палку и с громкими криками ворвался в дом. При виде его все призраки разбежались. Гуан встал около тела, а потом вывел свинью и забил ее.
Ближе к ночи он вдруг увидел позади тела старого демона. Демон протянул руку, прося немного мяса, но Гуан крепко схватил ее, так что призрак не мог никуда бежать. Он держал призрака и не отпускал его, как вдруг где-то снаружи другие призраки заголосили как один: "Старый слуга, этот обжора, вот он попался так попался, ура!" — "Ах ты старый дьявол!" — воскликнул Гуан. "Так это ты убил старого господина! Немедленно верни сюда его дух, и тогда я отпущу тебя. В противном случае пеняй на себя!" — "Это мои дети, развлекаясь, убили его!" — вскричал старый призрак и велел молодым демонам вернуть душу обратно. Старик ожил, и Гуан отпустил демона. Когда девушка вернулась с гробом домой и увидела своего отца живым и невредимым, она остолбенела, а потом разрыдалась. Гуан взял ее в жены» («Ю мин лу»).
Считается также, что призраки иногда убивают своих жертв, проникая в пищу и так попадая в живот человека. «Жители Юйчжана, — свидетельствует «Цзи шэнь лу», — любят употреблять в пищу грибы, но выше всего они ценят за изысканный вкус гриб, который они называют "Желтая госпожа". Один человек как-то приготовил такие грибы для работников, чинивших его дом. Один из работников, укладывавший черепицу на крыше кухни, взглянул вниз и увидел около котла, накрытого маленькой крышкой, в котором готовилось кушанье, голого призрака. Призрак подбежал к котлу и прыгнул в него. Хозяин дома подал приготовленные грибы, и тот работник был единственным, кто не ел их, хотя и не сказал, почему. В тот же самый вечер все, кто ел грибы, умерли».