Демонология Древнего Китая
Шрифт:
Таким образом, с самого начала колдовство ассоциировалось с ядом. То, что подобные горшки имеют весьма древнее происхождение, подтверждается хотя бы тем, что о них говорится в «Чжоу ли». В источнике сказано, что в обязанности некоего чиновника Цзюй-ши «входило истребление ядовитых гу, использование необходимых заклинаний и изгнание их, а также истребление их с помощью полезных растений; всех тех, кто мог бороться с гу, он должен был использовать в соответствии с их способностями» (гл. 37,1.35). В высшей степени достойно сожаления, что текст не приводит абсолютно никаких подробностей о том, как конкретно чиновники «антиколдовского ведомства» исполняли свой долг. Еще одно указание на то, что черная магия насчитывает в Китае весьма долгую историю, мы встречаем у Сыма Цяня: «Циньский Дэ-гун на второй год своего правления в начале лета подавил гу с помощью собак» («Ши цзи», гл. V,1.9). Комментаторы утверждают, что для этого животных убили и прибили их тела ко всем четырем воротам столицы. Отметим, однако, что в данном пассаже иероглиф гу может обозначать насекомых как таковых, поскольку в то время, как мы увидим, он приобрел и это значение.
Некоторые интересные детали о «взращивании гу» дает нам и «Цзо чжуань»: «Цзиньский князь попросил царство Цинь прислать лекаря, и Цинь послало к нему лекаря по имени Хэ. Осмотрев больного, он сказал: "Эту болезнь нельзя вылечить; мы называем ее болезнью, вызванной близостью к женским покоям, и проявления ее такие же, как и у гу; причина ее таится не в призраках, не в пище; дело в том, что разум больного в беспорядке, и твердость духа утеряна"… Тогда Чжао Мэн спросил лекаря, что он называет г;у. "Гу, — ответил тот, — порождает чрезмерную распущенность и замутняет разум; на письме выражается двумя элементами: "сосуд" и "насекомые, рептилии", которые и составляют иероглиф гу; насекомые, летающие в злаковых растениях, — тоже гу; в "Чжоу и" женщина, смущающая мужчину, и ветер, дующий с горы, — тоже гу; все это одно и то же"» [100] . Таким образом, словом гу также называли любовные чары женщины, желающей соблазнить мужчину и склонить его к распущенности. А кроме того, гу также использовали для уничтожения урожая или хранилищ с зерном или, как говорит умудренный опытом врач, для того, чтобы злаки «улетучились», наверное, путем превращения в крылатых насекомых, в них зародившихся. Действительно, в литературе словом гу часто называли насекомых и гусениц, опустошающих сельскохозяйственные амбары, а также паразитов, живущих в теле человека и действующих на него подобно яду. «Гу означает насекомых в животе, — говорится в «Шо взнь». — Призрак мертвеца, чья голова водружена на палку, — это тоже гу». (гл.13, II, I. 5,6). Последнее положение являет нам китайское поверье, что душа, скитающаяся по свету и не находящая покоя из-за того, что тело расчленено, мстит за себя, проникая во внутренности других людей в виде тех самых гусениц и червей, что пожирают гниющую голову.
100
«Первый год правления Чжао-гуна». Восемнадцатая гексаграмма «И цзина» также называется «Гу». См. «Чжоу и чжачжун», цз. 3,1.11, цз. 9,1.20, цз. 11,1.29.
Поскольку колдовство гу упоминается уже в древнейшей китайской литературе, мы вправе заключить, что оно практиковалось в Срединном государстве с незапамятных времен. По-видимому, при династии Хань оно играло весьма существенную роль, во всяком случае, насколько мы можем судить о ней по той невероятной жестокости и беспощадности, которыми боролись с теми, кто занимался этим ремеслом; и подобные методы лучше всего подтверждают тот факт, что преступники тревожили спокойствие даже самых могущественных властелинов и наполняли их души страхом и трепетом. В «Истории Ранней Хань» рассказывается об императрицах, царственных особах, вельможах и придворных, опозоренных, лишенных рангов и званий, брошенных в тюрьму и даже казненных по обвинению в таких преступлениях; однажды такая жестокая расправа стала даже причиной кровавого мятежа. Обычно в столь авторитетных сочинениях колдовство обозначается термином у гу, который показывает, что практику черной магии чаще всего приписывали колдунам-у, священнослужителям и жрицам, магам и заклинателям, о которых мы уже так много говорили.
Мы читаем, что император У-ди «в пятом году периода правления под девизом Юаныуан (130 до н. э.), в седьмом месяце заключил под стражу творящих у гу, и головы их были выставлены на шестах» («Цянь Хань шу», гл. 6,1.6). Деталей этой печальной истории не приводится. Но в правление того же императора репрессий имели место еще раз, и сведения о них сохранились в разных частях «Истории Ранней Хань». Так, одна из глав повествует:
«Сын Гунсунь Хэ по имени Цзин-шэн унаследовал от отца титул начальника императорских конюшен, так что оба — и отец, и сын — принадлежали к высшей знати. Цзин- шэн был сыном сестры императрицы, и потому отличался распущенностью и беззаконным поведением. В годы Чжэнхэ (92–89) он по собственному произволу истратил девятнадцать миллионов монет, причитавшихся Северной армии; растрату раскрыли, и его посадили в тюрьму. В это время вышел указ императора об аресте Чжу Ань-ши из Янлина, но его не могли поймать. Император упорно настаивал на поимке, и тогда Гунсунь Хэ предложил выследить и поймать его, при условии, что тогда с его сына снимут обвинение. Этот Чжу Ань-ши был одним из наиболее влиятельных людей в столице. Узнав, что Хэ поймал его для того, чтобы искупить вину сына, он рассмеялся: "Теперь несчастье этого министра падет на весь его род! Во всех южных горах не хватит бамбука для того, чтобы вместить обвинения, которые я выдвину, а в долине Е не хватит дерева для наручников, которые я сделаю". И он написал из тюрьмы письмо императору, в котором обвинил Цзин-шэна в связи с императорской принцессой Ян-ши и в том, что вместе с колдунами-у он совершал жертвоприношения (злым духам) и призывал беду на императора. Кроме того, он наклеветал, что, когда император отправился к Ганьцюань, они закопали на главной дороге человеческие фигурки, сопровождая это заклинаниями и злословием. И тогда император приказал нескольким министрам допросить Хэ и сурово покарать его за преступления; отца и сына казнили в тюрьме. Бедствие у гу, обрушившееся на их семью и весь род, было запущено Чжу Ань-ши, а завершено Цзян Чуном, так что принцессы, императрица и наследник престола — все погибли» (гл. 66,1.2).
Вся семья Хэ и целый его клан были истреблены; биография Хэ у Сыма Цяня заканчивается следующими словами: «Он был наказан за связь его сына Цзин-шэна с принцессой Я-ши и за у-гу, клан его погиб, и потомков не осталось» («Ши цзи», гл. III, I.16). Теперь остается выяснить, каким образом Цзян Чун «завершил бедствие».
Цзян Чун стоял во главе армии, боровшейся с хуннами; он был отважным и воинственным человеком огромного роста и слыл фаворитом императора, личная безопасность Сына Неба в большой степени зависела от него. Биограф сообщает следующее: «Случилось так, что Чжу Ань-ши из Ян-лина обвинил министра Гунсунь Хэ и его сына, начальника императорских конюшен, в у гу; в интригу оказались вовлеченными принцессы Ян-ши и Чжу-и, и она повлекла за собой казнь Хэ и его сына. Затем император отправился в Ганьцюань и там заболел. Цзян Чун, видя, что император стар, и догадываясь, что, если он умрет, наследный принц лишит его жизни, с преступными намерениями сообщил императору, что источником дьявольских чар, вызвавших болезнь, от которой страдает владыка, является у гу. И император уполномочил его принять меры против у гу. Тогда Цзян Чун приказал своим колдунам из племени хуннов выкопать яму, чтобы искать человеческие фигуры; они схватили совершающих гу и ночные жертвоприношения; они видели призраков; они оскверняли землю (жертвенным вином), дабы явить следы преступления. Они постоянно арестовывали людей, допрашивали их, пытали их раскаленными железными щипцами и поджаривали на огне, чтобы вырвать признания; и люди один за одним оговаривали друг друга, обвиняя в использовании у гу; чиновников постоянно обвиняли в замышлении мятежа; тех, кто бежал и был схвачен, приговорен к смерти и казнен, насчитывалось всего несколько десятков тысяч.
Все это время император, находившийся в преклонных годах, подозревал свое окружение в практиковании гу, произнесении заклинаний и насылании чар. Никто — ни из числа виновных, ни из числа невинных — не осмеливался сообщить ему о совершенных ошибках. А Цзян Чун, хорошо знавший настроения императора, сообщил ему, что даже во дворце преобладает влияние гу. Сперва он обвинил обитателей внутренних покоев, и дело дошло до женщин, пользовавшихся высочайшей императорской милостью, и даже до императрицы. Потом в поисках гу он начал копать землю во дворце наследника престола и нашел статую из дерева тун. Принц, боясь, что не сможет спастись от обвинения, схватил Цзян Чуна и обезглавил его собственной рукой, воскликнув с негодованием: «Ничтожный раб из Чжао! [101] Разве не достаточно, что ты уже один раз посеял рознь между правителем государства и его сыном? Неужели ты еще раз поссоришь меня с отцом!»
101
Цзян Чун был родом из Ханьданя, что в области Чжао.
О том, как затем принц был побежден, рассказывается в «Цюй юань чжуань». Впоследствии У-ди доложили, что Цзян Чун обманывал его, и император истребил все три его клана», т. е. самого Чуна, его матери и жены («Щи цзи», гл. 45,11.14).
Наследник престола по фамилии Ли был назначен официальным преемником императора еще в 122 году до н. э., в возрасте семи лет. «Ши цзи» так говорит о нем: «В последние годы царствования У-ди императрица Вэй-хоу утратила расположение императора. Цзян Чун строил против нее интриги, так как между ними, а также между Чуном и наследником престола были плохие отношения, поэтому Чун опасался, что после кончины императора принц казнит его. Поэтому, когда началось преследование у гу, Чун в своих преступных замыслах воспользовался этим случаем. Император находился уже в преклонном возрасте и, повсюду воображая злые козни, подозревал все свое окружение в причастности к гу, заклинаниям и чарам. Последовало жестокое наказание: министр Гунсунь Хэ и его сын, принцессы Ян-ши и Чжу-и, императрица и сын ее младшего брата Вэй Кан — все были признаны виновными и казнены. Обо всем этом сказано в биографиях Гунсунь Хэ и Цзян Чуна.
Преследуя свои цели в деле у гу, Цзян Чун, которому была хорошо известна подозрительность императора, сообщил ему, что влияние гу ощущается даже во дворце. Он ворвался во дворец, проник даже в императорские покои, сломал трон и раскопал землю под ним. И император приказал Хань Юэ, вассалу Ань-дао, а также помощнику министра Чжан Ганю и стражу Желтых ворот Су Вэню помочь Чуну. Чун направился также во дворец наследника престола, начал перекапывать землю, ища гу, и нашел статую из дерева тун В то время император болел и, спасаясь от жары, удалился во дворец Ганьцюань, так что за исключением императрицы и наследника престола в столице никого не осталось. Наследный принц позвал своего второго учителя Ши Дэ. Дэ, будучи наставником наследника престола, понял, что и его жизни тоже грозит опасность, поэтому он дал ученику такой совет: "Покойный министр и его сын, две принцессы, ее величество императрица Вэй Хоу — все пали жертвами этого дела, а сегодня колдуны-у и вассалы отыскали в земле какие-то уличающие доказательства; мы не знаем, сами ли они положили их в землю, или те действительно там были; в любом случае, вы не сможете объяснить все это. Поэтому воспользуйтесь своими полномочиями, схватите Чуна и его банду, бросьте их в темницу и жестоко покарайте за преступления и обман. Император болен и находится в Ганьцюань, императрица и ее чиновники обращались к нему за приказаниями, но не получили никакого ответа, так что мы даже не знаем наверняка, жив он или нет, а министры-преступники пользуются этим. Наследник, неужели вы забыли историю Фу-су из династии Цинь? [102] ” Наследник престола без колебаний последовал совету Ши Дэ, и во втором году правления под девизом Чжэнхэ (91 год до н. э.), в седьмом месяце, в день жэньу, он отправил в качестве посланцев своих гостей с приказом арестовать Чуна и других. Вассал Ань-дао Хань Юэ решил, что посланцы лгут ему, и отказался подчиниться приказу принца, и тогда они убили его. Помощник министра Чжан Гань был ранен, но смог спастись и бросился искать защиты во дворце Ганцюань. Той же ночью наследный принц послал своего канцлера У Це с ордером во дворец Вэй-ин, и там, у ворот Чанцю, через главного камердинера И-хуа посланник передал императрице приказание убрать из конюшен колесницы, спрятать там лучников и выступить с воинами, охраняющими арсенал, а также охраной дворца Чанлэ. Затем принц отдал следующий приказ командирам: "Цзян Чун поднял мятеж; я обезглавил его и сжег его хуннских у в Шанлинь". Его сторонники и гости стали во главе отрядов и сражались в Чанъани против канцлера Лю Цюй-ли — это восстание известно как "мятеж наследного принца". Но так как население не поддержало принца, войска его были разбиты, но сам он сумел спастись.
102
Фу-су — наследник первого китайского императора Цинь Щихуана, убит по приказу печально известного первого министра Ли Сы после смерти отца.
Гнев императора был так страшен, что все подчиненные пребывали в трепете и страхе и не знали, куда им деться… Принц бежал на восток в Ху (нынешняя Хэнань) и укрылся в деревушке Цюаньцзю. Человек, давший ему пристанище, был беден и, чтобы обеспечить запросы принца, постоянно продавал обувь. В Ху у принца жил старый друг, и, услышав, что тот богат, принц послал к нему человека и тем самым выдал себя. Чиновники окружили дом, чтобы арестовать его, и тогда принц, видя, что бегство невозможно, ушел в свою комнату, запер двери и удавился. Молодой воин из Шаньяна по имени Чжан Фу-чан распахнул дверь, а Ли Шоу, секретарь начальника уезда Синьань, быстро подхватил принца на руки и высвободил из петли; хозяин дома во время схватки был убит, погибли также два внука императора.
Император опечалился гибелью наследного принца… Он наградил Ли Шоу титулом Юй-хоу, а Чжан Фу-чана — титулом Ти-хоу. По прошествии времени большинство людей перестало верить в дело у гу, и император понял, что действиями наследника престола руководил только страх, и ничего больше; и, когда Чэ Цяньцю вновь заявил о зле, причиненном принцу, император назначил его министром, истребил всю семью Цзян Чуна и сжег на мосту Хэнцяо Су Вэня» (гл. 63; II).
В анналах царствования императора У-ди сказано следующее: «Дело у гу началось в первом году Чжэнхэ (92 год до н. э.), на одиннадцатый день одиннадцатого месяца; министр Гунсунь Хэ был брошен в тюрьму и казнен в первом месяце второго года, а в следующем месяце за практикование у гу казнили принцесс Чжи-и и Ян-ши. Летом того же года император находился в Ганьцюань, а осенью, в седьмом месяце, люди Хань Юэ и Цзян Чун стали копать землю и искать гу во дворце принца. В том же месяце, в день жэньу, наследный принц и императрица решили обезглавить Цзян Чуна, принц вывел войска, которые сражались в Чанъани с армией канцлера Лю Цюй-ли так яростно и ожесточенно, что погибло несколько десятков тысяч человек. В день гэнъинь (восьмой после жэньу) наследник престола бежал, а императрица покончила с собой, а в восьмом месяце, в день синь-ай (через двадцать дней после гэньинь) принц убил себя в Ху» (гл. 6,1.32).