Демоны души
Шрифт:
Дом несколько лет стоял заброшенным. Прежние хозяева умерли. Наследники долго делили его, а потом все тяжбы вдруг прекратились и никто уже не знал, что случилось с домом, и кому он теперь принадлежит. Сад и парк зарастали сорной травой, диким олеандром, ежевикой и одуванчиками. Пышные кусты сирени, жасмина и роз разрастались до неприличных размеров, кое-какие ветви отмирали, и их голые сухие серые ветки торчали из пышных кустов словно кости. Изгородь из желены [7] разрослась и перегораживала часть тротуара своими длинными ветками. В нескольких
7
Желена — это кустарник, усыпанный маленькими звездообразными голубыми цветами. Листья его темно-зеленые, словно восковые, сам он колючий и растет довольно плотно, поэтому его в Розми очень часто используют как живую изгородь. Пробраться через него довольно проблематично, а сам он неприхотлив и живуч. К тому же его цветы цветут круглогодично и очень вкусно и сильно пахнут. Их аромат напоминает ландыш, нарцисс и немного жасмин, и обладает в своей основе ни на что не похожей холодной ноткой, словно зеленый чай или огурец.
И вот теперь этот дом перешел в собственность Рика Увинсона.
Друзья подошли к калитке, почти скрытой ветками разросшейся желены с одной стороны и ветками темно-вишневой сирени с другой. Петли ажурной калитки проржавели, заржавел и замок, поэтому ключ, лежавший в пухлом конверте с документами, не смог в нем провернуться.
Рик хмыкнул, подпрыгнул и ухватился руками за кованную чугунную арку, стоящую на кирпичных столбах, огораживающих калитку и ворота. Подтянулся и взобрался на столб, оглядывая с высоты двух метров свои новые владения. При этом закаленный в боях полковник улыбался как мальчишка и чуть ли не хихикал.
От калитки в сторону дома, делая круг перед ним, вела подъездная аллея из золотого песка, параллельно с ней шла дорожка из желтого кирпича. Около дома от подъездной аллеи ответвлялась еще одна дорожка, идущая в сторону, по всей видимости, к гаражам. Сейчас тропинка из золотого кирпича почти заросла травой, подорожниками и одуванчиками, по ее краям местами еще виднелись чахлые фиалки и разросшиеся сочные белые маргаритки. За ними возвышались какие-то цветы, с большими прорехами в своей живой стене, и порядком измельчавшие, но еще тянувшие беловато-желтоватые лепестки к жаркому солнцу.
В центре круга подъездной аллеи возвышался неработающий фонтан, окруженный тем, что некогда являло собой пышную клумбу. За фонтаном стоял каменный все еще белый дом с большим мраморным крыльцом, крышу над которым поддерживали восемь тонких мраморных колонн. С крыльца к тропинке сбегала полукруглая мраморная лестница, по краям ее возвышались мраморные же статуи кошапанов, расправивших крылья. Левую статую оплетал наглый вьюн, украшенный белыми трубочками цветов. На его спине умывалась трехцветная поджарая кошка. Она уставилась на Рика, посмевшего покуситься на ее владения. Зеленые глаза кошки пристально следили за чужаками, но уходить куда-либо со своей территории кошка не собиралась. Она еще раз облизала длинные черные усы и выжидательно уставилась на пришельцев.
Несколько вековых дубов, кленов и сосен росли у стен дома, они простирали свои ветви над высокой красной черепичной крышей.
В это невозможно было поверить, но теперь и навсегда этот дом принадлежал Рику Увинсону и его потомкам, если таковые будут! Дыхание полковника перехватило. Нереально! Этого не может быть! Его собственный дом! И какой!..
— Долго из себя статую будешь изображать? — крикнул снизу Стюарт. — Давай уже, прыгай, дитя джунглей!
— Я любуюсь своими владениями, не мешай, — отозвался друг, но все же спрыгнул вниз. Вслед за ним с кряхтением, морщась от боли в не зажившем животе, перелез через ограду и Стюарт.
— Еще налюбуешься, — Стю оперся о плечо друга, слегка наклонившись вперед, вторую руку прижал к животу. — Чувствую себя старой развалиной, — признался он. — И ведь не сильно ранил, но как качественно!
Друзья пошли к большому красивому дому. И пусть краска на оконных рамах облупилась, на крыше не хватало черепиц, а одна из веток клена была сломана и болталась, запутавшись в нижних ветвях, одно из угловых окон зияло разбитым стеклом, для Рика этот дом был прекрасней всех на свете!
С замиранием сердца полковник Увинсон поднялся на мраморное крыльцо, достал ключ от входной двери. Сердце его сжалось, когда он провернул в замочной скважине ключ. Дверь распахнулась, открывая его взору огромный прохладный холл.
Пол холла был выложен черной и белой плиткой, вниз со второго этажа сбегала полукруглая лестница с белоснежными мраморными ступенями, отделанными по кромке черным мрамором. Стены холла были выложены сизым мрамором, перемежаясь с участками пожелтевших обоев. Лестница обвивала холл почти по кругу, и поэтому был виден вестибюль второго этажа. С потолка второго этажа на мощных, оплетенных паутиной, цепях свисала огромная хрустальная люстра, покрытая сейчас слоем пыли и паутины. На стенах крепились светильники, украшенные хрустальными подвесками. В холл выходили три двойные двери.
— Красотища! Прямо Замок Королей в миниатюре, — пошептал Рик.
— И не говори, — согласился Стю. — Я тут никогда не был, не думал, что здесь так красиво…
— Ладно, пойдем дальше смотреть владения! — полковник сделал несколько шагов вглубь холла, когда из дверей напротив вышел высокий негр с горделивой осанкой, уже седеющий и немолодой, но еще очень даже подвижный и деловитый.
— Добрый день, господа, — поздоровался он. По его манере держаться и правильной речи Стюарт понял — это либо дворецкий, либо камердинер.
— Добрый день, — ответил Стю.
— Могу я узнать цель вашего визита? — негр был одет просто, повседневно, в немного испачканные пылью брюки, старую клетчатую рубашку с закатанными рукавами, а через локоть у него была перекинута какая-то тряпка. Его вид не вязался с правильной речью, и уж точно не подходил к его гордой осанке.
— Это мой дом, мне его подарил лично Его Величество Джонатан II, — ответил Рик. — А вы кто?
Лицо негра расплылось в довольной улыбке, но он ее быстро согнал и вновь принял чисто дворецкий вид.