Демоны ее прошлого
Шрифт:
Оливер проглотил много больше нескольких капель, и последние слова Флина остались неуслышанными.
Пробуждение сопровождалось тошнотой и чувством, что все это уже было: он лежал на диванчике под окном, на столе горела лампа, а в кресле напротив сидел Эдвард Грин и с отрешенным видом рисовал что-то в блокноте. Картинку из памяти нарушало лишь ворчание нервно расхаживавшего по кабинету Крейга.
— Очнулся! — Старик первым бросился к нему.
— Не вставайте так…
«Резко», — закончил Оливер
— Выпейте. — Грину хватило этого времени, чтобы спрятать блокнот и сотворить в стакане мутную взвесь.
Оливер с покорностью постоянного пациента осушил стакан и только затем поинтересовался, чем его попотчевал добрый доктор.
— Нужно вывести из вашего организма… — Заковыристое название прозвучало древним воззванием к темным духам. — Я использовал некоторые чары, пока вы спали, но чистой магии мало, поэтому…
— Бумажка, — спохватился Оливер. — Сложенный листок лежал… на мне. Нужно найти.
О том, чтобы искали еще и Флина, взглянув на часы, не заикнулся. За два часа секретарь наверняка успел убраться подальше от академии. Потом найдется. Вероятно, вместе с отравой из организма выходила и злость, и, прокручивая в голове случившееся, Райхон усмехался, сначала сдержанно, потом все шире и наконец, откинувшись на мягкую спинку, рассмеялся.
Грин отреагировал озадаченным взглядом, а Крейг подошел и без слов влепил весельчаку пощечину.
— За что?!
— А как еще, когда у тебя истерика? — развел руками инспектор.
— У меня не истерика.
— Значит, у меня, — вздохнул старик. — Скоро совсем умом с тобой тронусь. То взрывают тебя, то стреляют, то травят. Нервов не напасешься. Хохотал-то чего?
— Да так… Столько лет думал, где взять сообразительного секретаря, способного быстро и эффективно решать любые вопросы, а оказалось, он у меня был.
По мере того, как он это говорил, из голоса исчезала веселость. Наверное, все же истерика.
— Флин? — Инспектор переглянулся с Грином. — Было подозрение, хоть он и не наследил. Только он…
— Сбежал, я понял. Сейчас — список. Им нужно заняться в первую очередь… Нет, во вторую.
В первую — дошел, пошатываясь, до стола, уронил ватное тело в кресло и набрал домашний номер. Долго пережидал гудки, чтобы услышать щелчок и последовавшую за ним тишину. О подобном они не договаривались, но он не сомневался, что Нелл поступит именно так. Если позвонит посторонний, тишина покажется ему сбоем на телефонной станции.
— Это я, — сказал Оливер в трубку. Когда ему не ответили, подумал, что все-таки следовало обсудить вариант со звонками и придумать надежный пароль, голос ведь могут и подделать. Впрочем, пароль был. — Это правда я, рыжая. Прости, задержался и не додумался сразу, что можно позвонить.
Трубка тихонько, но явно удовлетворенно вздохнула.
— Как ты себя чувствуешь? — Оливер невольно потер лоб. Нащупал недавно приобретенный шрам и отдернул руку. — Голова уже не болит?
— Нет.
— И у меня, — зачем-то сказал он.
— Что случилось? — тут же среагировала на ложь Нелл.
— Расскажу, когда вернусь. Есть подвижки по нашему делу, как раз обсуждаю с инспектором. Поскучаешь еще часик?
— Я не скучаю. У меня гость.
— Гость? — Он настороженно впился глазами в Крейга. Старик успокаивающе кивнул.
— Наставник пришел. К тебе вообще-то, он не знал, что я вернулась. Ничего, что я его впустила? Прости, так неудобно стало, когда увидела его в окно, я ведь совсем о нем позабыла.
— Ты правильно сделала. Самому неловко, я ведь тоже о нем забыл, а он приходил почти каждый день узнавать о тебе. Ты ему сказала?..
— Еще нет. Скажу, если ты не возражаешь.
— Не возражаю. Есть какие-то пожелания относительно ужина?
Крейг возвел косящие глаза к потолку, демонстрируя, как его утомило это сюсюканье, и положил на стол перед телефоном развернутый лист. Тот самый.
— Хорошо. — Оливер скользнул взглядом по списку, хвала богам, оказавшемуся короче, чем он успел себе вообразить. — Закажу что-нибудь на свой вкус.
Положив трубку, еще раз перечитал список. Пять имен. Два преподавателя, лаборант, интендант мужских общежитий и смотритель художественного музея — милорд Райхон мог гордиться, что помнит если не всех, то, несомненно, большую часть подчиненных. И радоваться, что ни с кем из этих пятерых не был знаком достаточно близко. Рядовые сотрудники, не облеченные большой властью, не имеющие доступа к закрытым архивам. Чем они могли быть полезны Хеймрику?
— Скажешь уже, что случилось? — не вытерпел Крейг. — Или мне и дальше гадать, отчего ты в запертом кабинете валялся? До сих пор, между прочим, валялся бы, если бы мне не стукнуло проверить, куда ты после нашего разговора подевался!
— Вряд ли, — подал голос Грин. — Действие… — он опять произнес то заковыристое словечко, что никак не желало укладываться у Оливера в голове, — длится не больше получаса, а блокатор использовали довольно мягкий. Хорошо, что оба средства вызывают легко отличимые симптомы и не пришлось проводить анализы, чтобы определиться с выбором антидота…
— Да молчи ты! — рассердился на доктора старик. — Всё цены себе не сложишь? Олли, выкладывай. В нашем деле время дорого.
И он выложил. Коротко и обстоятельно, а в конце пододвинул к полицейскому список и велел немедленно разыскать значившихся в нем людей, допросить без привлечения столичных следователей, выяснить, на каких грешках их подловил Хеймрик и чем они расплачивались с ним за молчание. Запротоколировать каждое слово и по возможности добиться согласия свидетельствовать против глисетского ректора в суде.