Демоны кушают кашу
Шрифт:
— Уж точно — побольше твоего. Знаешь, Ричард, иногда мне становится тебя жалко. Но в такие моменты я более чем уверен, что так тебе и надо! — Рей прошел мимо молодого человека, ткнув ему пальцами под дых. Тот рухнул на пол, корчась от боли и не в силах вдохнуть.
Инвалид сунул пистолеты за пояс, подхватил девочек, прижал к себе и отправился наверх, по пути протоптавшись по компаньону. Авроры доверчиво прижались к бывшему лейтенанту.
Ричард, кряхтя, поднялся на колени, потом, по стеночке, принял вертикальное положение. И отправился искать вино. Молодого человека снедала обида.
В итоге он усадил напротив себя забытого медведя. Откупорил пыльную бутылку и сделал большой глоток. Вкус пыли и тлена смылся с языка терпким ароматным потоком, но букет графенышь не ощущал. Ему хотелось напиться.
— Вот зачем он так со мной, а? А теперь, даже если у нас не будет другого выхода, кто мразь? Я мразь! Ведь этот лысый пидорас попробовал найти другой пусть, а я нет! — Через пол часа набравшийся Гринривер изливал душу забытому медведю, который сидел напротив него и внимательно наблюдал за собеседником через глаза-пуговицы.
— Эй, бессмертная падла! — Рей Салех влетел на кухню излучая позитив. Следом за ним с грохотом неслись кудрявушки, весело подпрыгивая.
Ричард взглянул на компаньона мутным взглядом. И снова уставился на медведя. Напиток, что, кажется, был ровесником фамилии Гринривер, удивительно качественно давал по мозгам.
— Значит, это, все нормально! — Внимательный человек бы уловил нотки неуверенности в голосе бывшего лейтенанта, которые он пытался скрыть излишне громкой речью.
— Ну? — Ричард сделался отвратительно плохим собеседником.
— Профессор Маскитос говорит, что воображаемые друзья — это нормально! Дести выдумывают себе друзей, если им не хватает внимания от родителей. С возрастом они проходят. Короче это, все дети как делают!
— И у всех детей воображаемые друзья видны всем остальным? — Ричард все же посмотрел на собеседника. — Я, безусловно, не разбираюсь в педагогике на должном уровне. Но к меня семь старших братьев. Никому не хватало любви и внимания. Но их воображаемые друзья не жрали у нас на кухне! — В голосе молодого человека появился яд. — Мистер Салех, я смотрю, вы решили успокоить свою совесть и поставить под удар столицу? Нет, безусловно, несколько сотен тысяч детей, что умрут в случае вашей ошибки, вас не так сильно волнуют, как одна Аврора. Даже маркиз, будь он тут, назвал бы вас болваном! Он не решился обменять жизнь миллионов людей на свою дочку, а вы решили совершить обратный размен. Думаю, Морцех будет просо счастлив! — Ричард отсалютовал бутылкой и чекнулся с медведем, у которого тоже стоял стакан.
— А тебе печаль то какая? — Удивился Рей. — Ты то в любом случае выживешь. И вот не надо мня обманывать. Тебе плевать как на Аврору, так и на всех детей в этом мире.
Ричард наклонил голову на бок, словно прислушиваясь к чему-то и аж посветлел лицом.
— Знаете, пожалуй, вы правы! Я выживу в любом случае! А Морцех совершенно точно не сможет предъявить мне претензий! Ведь с его драгоценной дочкой все в порядке! Ну, или ее сожрал дубль, но я сделал все что от меня зависело! — закончил Ричард звонким голосом.
— Да? И что же ты такого сделал? — Подозрительно спросил Рей.
— Как что? Пил, предавался рефлексии, страдал морально. Плакал. — Ричард продолжал с энтузиазмом опустошать бутылку.
— А я все папе расскажу! — Неожиданно заявила одна из Аврор. — Я ему расскажу, что ты хотел пытать его Кудрявушку а потом хотел накормить супом их другой Кудрявушки! И что ты его кальвадос выжрал тоже! — Последняя фраза был произнесена басом.
Пока компаньоны пытались понять, как им реагировать, Одна из девочек начала тараторить.
— Дядя Салех, а почему дядя Ричард так меня не любит? Я же хорошая! — В глазах второй девочки стояли слезы.
Рей тут же опустился перед на Авророй на колени.
— Ну, понимаешь, взрослые… Иногда им приходится принимать тяжелые решения. — Салех пытался подобрать слова.
— Значит, дядя Ричард хотел меня пытать, потому что так нужно? — Очень серьезно спросила громилу маленькая девочка.
— Да… — Рей замялся. Ему было крайне странно говорить подобные слова маленькой девочке.
— А кому это нужно? Кому нужна моя смерть и боль, дядя Салех?
— Я… Это…
Раздался хохот. Ричард Гринривер ржал, стуча по столу ладонью. На лысой голове выступили капельки пота. Он раскраснелся.
Хохот все никак не прекращался. Рей и обе Авроры недоуменно взирали на истерчно ржущего графеныша.
В какой-то момент хохот оборвался. Ричард с холодной улыбкой на лице поднялся из-за стола.
После чего отвесил изысканный поклон Авроре и бросил полный призрения взгляд на компаньона.
— Браво, юная леди. Примите мое искреннее восхищение. Вы нас поимели. Почти. — Произнес молодой человек абсолютно трезвым голосом.
Ричард поднял с пола оставленную книгу. После чего вытянул руку вперед и на его ладони зажглось маленькое черное солнце. Начал подниматься ветер. Движением ладони оставил на книге глубокую борозду, рассекая обложку и несколько листов под ней.
Одна из девочек схватилась за голову и пронзительно закричала, катаясь по полу. Из-под прижатых к лицу ладоней потекла светящаяся кровь.
— Мистер Салех никогда не знал, что делать с детскими слезами. — Ричард обратился к настоящей Авроре. — Вы — первая девочка в его жизни, с которой ему приходится иметь дело. Возможно, я тоже не слишком часто общался с детьми, и у меня не хватает опыта, а еще у меня нет сердца. Но, поверьте, я прекрасно знаю, что делать с суками! Даже маленькими. — И Ричард пнул катающегося по полу дубля, что постепенно терял человеческий облик.
— Ты злой! — Девочка это проговорила удивительно спокойным голосом.