Демоны Второго Города
Шрифт:
– Спасибо.
– Всегда пожалуйста. – Трам раскрыл толстую книгу записи постояльцев и вытащил из бронзового стакана остро заточенное гусиное перо. – Ваше имя?
– Полундра.
– Оно вам подходит, – хмыкнул хозяин, макая перо в чернильницу.
– Вполне.
– Я не спрашивал.
– Нам нравятся необычные имена, – продолжила девушка, пристально глядя на хозяина постоялого двора. – Например, одну мою близкую подругу зовут Буза.
– Очень необычно, – согласился Трам, скрипя пером по бумаге. – Надолго к нам?
– Не так давно она
– Кто?
– Буза.
– Ах, Буза… – Трам замер, рассеянно глядя на перо, дождался, когда с острого кончика упадёт капля, оставив на книжной странице безобразную кляксу, вздрогнул и поинтересовался: – А что Буза?
– Она тут была, – терпеливо повторила Полундра.
Рыжая видела, что Трам не хочет говорить о её подруге, и потому продолжала напирать, собираясь вызнать всё, что хозяин постоялого двора вознамерился скрыть.
– Как ваша подруга выглядела?
– Как я.
– Может, это и была ты?
– Если бы я была здесь, то знала бы об этом.
– Логично. – Трам вернул перо в бронзовый стакан и промокнул кляксу промокашкой. На девушку он не смотрел, но следующий вопрос задал: – Чего тебе нужно, Рыча?
И этим вопросом показал, что готов обсуждать интересующее девушку дело.
– Буза давно не присылала писем, вот я и заволновалась, – объяснила рыжая.
– Твоя подруга была здесь, – медленно произнёс хозяин.
Полундра кивнула, показав, что сообщение её не удивило.
– Но она уехала.
– Давно?
– Однажды вечером.
– Обычно уезжают по утрам, – заметила девушка.
– Вы, Рычи, весьма самостоятельные особы, – хмыкнул Трам, помахивая промокашкой для того, чтобы собранные чернила скорее высохли. – Твоя подруга собралась, расплатилась, ушла, и больше я её не видел.
– О ней кто-нибудь спрашивал?
– Кроме тебя – никто.
А вот сейчас Полундра почувствовала ложь. Хозяину постоялого двора совершенно точно задавали вопросы о Бузе, но он не хотел или боялся рассказывать об этом. Но пока рыжая решила сделать вид, что верит услышанному.
– Где моя комната?
– Адель проводит, – проворчал Трам. Помолчал и добавил: – Второй этаж, вид на Цитадель Разума. – Ещё одна пауза. – В этой комнате жила твоя подруга.
– Хорошо.
– Полтинник серебром за три дня.
Рыча демонстративно, со стуком, положила на стойку золотую лилию. И показалось, что от блестящего кругляша в холле стало намного светлее.
– Полтинник серебром, – тихо повторил Трам.
– Вспомни, кто спрашивал о моей подруге? – в тон ему произнесла Полундра.
Лежащее у самого носа золото манило хозяина постоялого двора так сильно, что он решился продолжить разговор:
– Это важно?
– Очень.
– На твоем месте я бы с ними не связывался.
– А на твоем месте я бы рассказала мне то, что я хочу знать, – усмехнулась Полундра. – Иначе мне придётся искать другую гостиницу.
Несколько секунд Трам таращился на золотую монету, затем сглотнул и сообщил:
– О твоей подруге спрашивал доктор
– Донеси, – кивнула рыжая, глядя Траму в глаза. – Исполни свой долг.
– Я посмотрю, что можно сделать, – тихо ответил хозяин и ловко смахнул тяжёлую монету со стойки.
Цитадель Разума задумывалась крепостью, строилась как крепость и такой получилась: неприступной твердыней на острове, гордой и непокорённой. Внутри она делилась на четыре квартала, три из которых располагались по краям, а четвёртый, считающийся главным, занимал самый центр и был окружён дополнительной стеной.
Каждый квартал Цитадели принадлежал одному из факультетов, и в каждом стояла своя башня. На северной оконечности острова высилась Алгебраическая – здесь квартировался факультет Точных Наук; ближе к правому берегу размещалась Инженерная – в районе механиков, строителей и прочих создателей хитрых приспособлений; а на юго-западе поднималась башня Природы – здесь правили бал будущие врачи, провизоры, ботаники и звероводы.
Но самым заметным строением Цитадели Разума, её символом и символом всего Второго Города была Ректорская башня – именно в ней находился самый маленький, но при этом самый известный факультет – Волшебства и Тайных знаний. По традиции именно декан магического факультета занимал пост главы Академии, и потому башня называлась Ректорской.
В ней было множество различных помещений: лаборатории, научные и читальные залы, классные комнаты, а на самом верху располагались кабинеты руководителей Академии.
И именно там проректор Вузелок назначил встречу своим главным помощникам.
Первым в большую комнату вошёл доктор Либер: низенький кругленький мужчина, облачённый в блестящую бордовую мантию и того же цвета биретту [2] , большой любитель сладко и много покушать. Лицо Либера, как полагалось во время эпидемии, скрывала маска, руки – тонкие перчатки, но фигура, голос и манера вертеть толстенькими, похожими на сардельки пальцами не оставляли сомнений в том, что под мантией и маской скрывается именно этот человек. Либер сделал один шаг от двери и с почтением поклонился:
2
Академический головной убор.
– Проректор, – приветствуя сидящего в кресле Вузелока.
– Входите, доктор, – кивнул тот. – Располагайтесь.
– Благодарю.
Низенький Либер уселся на указанный стул, а в дверях появился третий и последний участник совещания – доктор Кесси: худой, напоминающий обряженную в тёмно-зелёную мантию вешалку, обладатель унылого лошадиного лица, правда, скрытого сейчас под маской. Выражением лица Кесси напоминал старого мерина, и Вузелок радовался, что сейчас длинному приходится носить маску.